Было ли не было, в старые времена жили муж с женой. Как-то раз поехал муж на мельницу молоть зерно, а его жена, которая была беременна, родила сына. Новорожденный мальчик был ростом в половину уха. Не успел мальчик родиться, как спросил:
- Мать, а мать, куда уехал отец?
- Отец уехал на мельницу молоть зерно, - отвечала мать в испуге. - Вот надо бы отвести ему верблюда.
Яртыгулак отвязал верблюда от кола, влез на верблюда и прыгнул ему в ухо.
Вот бежит верблюд по дороге, а тут мальчишки останавливают его и говорят:
- Смотри-ка, верблюд бежит один!
А Яртыгулак как закричит:
- Эй вы, дети свиней, отпустите верблюда, чего вы его держите!
Мальчишки стали оглядываться, но никого не увидели.
- Чей это голос? - спросили они в страхе, отпустили верблюда и разбежались. А Яртыгулак погнал верблюда дальше. Приехал он на мельницу и стал кричать:
- Эй, отец!
Но ведь отец-то Яртыгулака не знал, что у него уже есть сын, и потому ничего не отвечал. А Яртыгулак все кричал «отец» да «отец», но так как тот все не отвечал, Яртыгулак стал кричать, называя отца по имени. Тогда отец сказал:
- Вроде бы у меня нет сына, а между тем он меня зовет…
Подошел он поближе, а Яртыгулак снова закричал:
- Отец, поди сюда скорее! - и тут же решил: «Когда отец подойдет поближе, я напугаю его».
Яртыгулак выпрыгнул из уха верблюда и, забравшись под пучок травы, улегся там. А верблюд возьми да и съешь эту траву, под которой прятался Яртыгулак. Отец Яртыгулака подошел и видит - верблюд что-то жует, а сына нигде нет.
- Сынок, а сынок! - стал звать отец.
- Я внутри верблюда, отец, - отвечал Яртыгулак. - Он меня проглотил.
Отец навьючил на верблюда муку и приехал домой. Тут жена его и спрашивает:
- А сына моего ты привез?
- Нашего сына верблюд съел, - отвечал муж.
Заплакали они оба, а потом зарезали верблюда и стали искать в его кишках. Но ничего не нашли и последний кусочек кишки выбросили. А Яртыгулак-то как раз и был в том кусочке кишки. Муж с женой ничего не нашли да еще вдобавок и верблюда зарезали, а поэтому сели они и принялись плакать.
Как-то раз на то место, где был зарезан верблюд, пришел голодный волк и съел тот кусочек кишки. Не насытившись, волк собрался напасть на овец одного пастуха. А Яртыгулак как закричит:
- Эй, пастух, берегись! Пропали твои овцы!
- Эгей, гони его прочь! Один баран-двухлеток - твой! - закричал в ответ пастух, спустил собак, и они прогнали волка.
А Яртыгулак все кричал и кричал: «Эй-эй, эгей, улюлю!» Волк-то этот голос слышал, да откуда он идет, не знал. Так он и убежал, и не то что овцу не съел, но и сам еле ноги унес. Не в силах терпеть голод, горемычный волк отправился к другому пастуху. Когда он приблизился к стаду, Яртыгулак снова закричал:
- Эй, пастух, берегись! Потом не говори, что не слыхал, как волк утащил твою овцу! Берегись!
Этот пастух тоже закричал в ответ:
- Э-э-эй, гони его прочь! Один баран-двухлеток - твой!
И Яртыгулак, подняв страшный шум, продолжал кричать:
- Эй, эгей, улюлю!
Пастух с тремя собаками бросился на волка, и волк убежал. Собаки погнались за ним и чуть было не схватили волка за хвост, но тот ускользнул, и собаки, прогнав волка подальше, вернулись.
Снова волк подкрался к стаду, и опять Яртыгулак дал знать об этом пастуху. И этот пастух ему крикнул:
- Один баран-двухлеток - твой!
И Яртыгулак, опять подняв страшный шум, снова прогнал волка. Так несколько дней волк пробовал подобраться к разным стадам, но, где бы он ни появился, всюду Яртыгулак давал о нем знать пастухам и начинал шуметь, так что волк, за которым гонялись собаки-овчарки, совсем извелся и обессилел. Тогда понял волк, что вся его беда внутри него самого. Ослабев так, что у него в глазах потемнело, он лежал еле живой и думал: «Как же мне избавиться от этой напасти?» И волк решил посоветоваться с ученым табибом - лисой.
- Друг лиса, - взмолился волк, - внутри меня завелась какая-то беда. Я совсем обессилел от голода, но, когда я пытаюсь задрать овцу, внутри меня кто-то кричит: «Эй, пастух, берегись! Твою овцу унес волк, берегись!» И вот уже пять дней, как у меня во рту не было ни кусочка мяса. Покинули меня силы, и остались во мне лишь стоны. Сделай что-нибудь, укажи какое-нибудь средство!
Тогда лиса спросила:
- А если я найду средство избавить тебя от этой беды, ты дашь мне овцу?
- Ах, дружище, попроси ты хоть две овцы - я дам! Лишь бы мне избавиться от этой напасти, - пообещал волк.
- От обещаний до овцы далеко, приятель. Дай-ка ты мне письменное обязательство, - сказала тогда лиса, и они оба подписали договор. После этого лиса посоветовала волку:
- Слушай, волк, съешь-ка ты холодного буламака, а потом пробегись несколько раз вверх и вниз по косогору. После этого твоя беда наверняка из тебя выйдет.
А Яртыгулак, который сидел внутри волка, засмеялся:
- Эх, лиса, лиса, глупая ты лиса: ведь если бы у него был буламак, чтобы поесть, разве он дошел бы до такого состояния?
- Вот, друг лиса, ты сама теперь видишь мое горе. Пожалей же меня! - сказал волк и заплакал.
- Плохи твои дела, дружище волк, - отвечала лиса. - Да поможет тебе бог! Ты встретился с тяжелым бедствием, и есть только один выход, к которому ты должен прибегнуть.
- Скажи, друг, - стал умолять волк. - Если есть какое-нибудь средство, попробую его. Поможет - хорошо, а не поможет, так я готов умереть!
Тогда лиса сказала:
- Дружище волк, пойди в полдень в виноградник и наешься зеленого винограда. Пусть та беда, что внутри тебя, кричит, пока не лопнет: в полдень в саду нет ни сторожей, ни собак. Ну а если они услышат и прибегут, ты не удирай и старайся съесть винограда побольше.
- Ладно, - сказал волк и в полдень отправился в сад есть виноград.
Добравшись до виноградника, волк забрался туда и принялся есть зеленый виноград. А Яртыгулак как закричит:
- Эй, хозяин винограда, поспеши! Твой виноград крадет вор, берегись!
Пока из селения подоспел хозяин винограда, бедняга волк успел очистить две виноградные лозы. «Кто бы это мог кричать?» - думал хозяин винограда, а когда он добежал до виноградника, то обнаружил, что голос раздается из-за виноградных лоз. Хозяин взял палку, обшарил ею виноградник и увидел, что виноград поедает волк. Подкравшись тихонько, он ударил волка палкой по носу. Волк пустился наутек. В это время Яртыгулак и выскользнул у волка из зада. Волк обрадовался этому и со всех ног помчался к лисе.
Теперь послушайте вести о Яртыгулаке. Выскочив из волка, Яртыгулак улегся под виноградной лозой. Хозяин виноградника, прогнав волка, набрал ведро винограда и стал поднимать его себе на плечо. А Яртыгулак в это время и влез в ведро. Человек пошел и по дороге запел песню, а Яртыгулак стал кричать ему из ведра:
- Вот спасибо, дорогой, вот спасибо!
Человек подумал, что за ним следом кто-то идет, и оглянулся, но никого не увидел. Тогда он решил, что ему просто послышалось, и запел снова. А Яртыгулак снова стал кричать из ведра:
- Вот спасибо, вот спасибо, дорогой!
Человек опять оглянулся, никого не увидел, и ему стало страшно. «Что это - джинн или привидение?» - подумал он, перестал петь и зашагал быстрей.
Пришел он домой и не успел снять с плеча ведро, как сказал жене, весь дрожа:
- Я встретил по дороге джинна!
А Яртыгулак выпрыгнул из ведра и залез под мешок. Жена человека, услышав, что ее муж видел джинна, тотчас уложила его и укрыла двумя одеялами. А соседи, узнав о том, что вот, мол, такой-то видел джинна, пришли справиться о его здоровье. Женщины-соседки шептались:
- Не дай бог ни одному мусульманину увидеть такую нечисть, как джинн.
И прося у бога прощения за грехи, все разошлись по домам.
В тот вечер в дом человека, увидевшего джинна, пришло несколько гостей. Они легли спать, а Яртыгулак вылез из-под мешка и связал гостей бородами по двое. После этого он связал бороду хозяина с волосами его жены.
Ночью одному из гостей понадобилось выйти. Он решил, что его товарищ держит его за бороду, и сказал:
- Эй, отпусти мою бороду!
А другой проснулся, решил, что его товарищ нарочно дернул его за бороду, и крикнул:
- Эй, ты чего дергаешь меня за бороду?! Что тебе борода - игрушка, что ли?
И он стукнул приятеля по макушке. Началась драка, поднялся шум. Проснулся еще один из гостей и попытался вмешаться, но ему тоже показалось, что его товарищ схватил его за бороду.
- Ты чего хватаешь меня за бороду? - вскрикнул он и стал пинать лежавшего в живот. А тот вскочил и ударил товарища по голове.
Все четверо гостей принялись бить друг друга по головам, так что потекла кровь, и подняли в доме страшный переполох. Тут проснулись муж и жена.
- Эй, жена, мало того, что я видел джинна, так ты меня еще и за бороду хватаешь? - воскликнул муж и стал жену колотить. А жена закричала:
- Помогите! Соседи, на помощь! Он меня убьет!
Четверо гостей и муж с женой подняли в доме ужасный шум. Сбежались соседи и увидели, что в доме пыль столбом, а гости и муж с женой лупят друг друга. «В них вселился злой джинн», - решили соседи и начали всех разнимать. А Яртыгулак снова залез под мешок и улегся там.
- В этом доме поселился какой-то злой дух, надо поскорей отсюда убираться, - сказали гости и, встав на рассвете, удрали.
Вот муж с женой сидят и трясутся от страха перед джинном. Тогда жена и говорит мужу:
- Послушай, отец, не сходить ли нам к ишану-аге, чтобы выгнать из нашего дома джинна?
- Что ж, ступай скорее, попроси его помочь, - отвечал муж.
Когда жена собиралась к ишану, Яртыгулак прыгнул ей на плечи и спрятался в ее платке. Так они и отправились к ишану вместе. Придя к ишану, женщина сказала:
- Ишан-ага, третьего дня в наш дом вселился джинн, не дашь ли ты против него молитву?
- О, джинн очень скверная штука, - сказал ишан, - если над тобой не прочесть молитву, он не отстанет.
Ишан отвел женщину в пустую комнату и, делая вид, что молится, стал ощупывать ее там и сям. А Яртыгулак незаметно для них перебрался на чалму ишана. Как только ишан начал произносить: «Агуз биллахи мин аш-шайтани-р-рад-жим…», Яртыгулак, сидя на макушке ишана, заорал во все горло. Ишан перестал молиться и в испуге сказал:
- Вот ведь какое несчастье, какой скверный джинн! Дамка я тебе поскорей молитву.
Он второпях нацарапал что-то на бумаге и произнес:
- На, возьми эти две молитвы и уходи. Пусть одну из них носит твой муж, а другую носи сама.
Ишан взял положенную плату, и женщина быстро ушла. А Яртыгулак остался на чалме ишана. Ишан решил, что джинн ушел от него вместе с женщиной, и так как он исполнял обязанности имама, то отправился в мечеть, чтобы совершить вечерний намаз. Вот встал он перед собравшимися верующими, а Яртыгулак в это время лежал в складках его чалмы. Как только ишан, исполняя перед людьми обязанности имама, провозгласил: «Аллах акбар!» - и собрался коснуться лбом земли, Яртыгулак тоже сказал в один голос с ним: «Аллах акбар!» Это повторилось несколько раз, и ишан подумал: «Наверное, кто-то из стоящих сзади недоволен тем, что я руковожу молитвой, и нарочно восклицает вместе со мной». Обозлился ишан и ушел. А верующие, думая, что ишан еще не поднял лба от земли, пролежали долгое время, уткнувшись в пол, пока один из них наконец не поднял голову и не увидел, что имама перед ними нет. Он сказал об этом остальным. «Уж не помешался ли наш ишан?» - перемолвились между собой люди, покинули мечеть и разошлись по домам.
В тот вечер жена ишана сварила для мужа и себя плов, а для сопи и батраков, работавших у них, большой котел тыквенной каши. Ночью, когда все уснули, Яртыгулак набрал в миску тыквенной каши, остававшейся в котле, и вылил ее на штаны ишана. Потом Яртыгулак подошел к тому месту, где спали сопи, и их штаны тоже забросал тыквенной кашей. Затем он снял расшитые тюбетейки со взрослых дочерей ишана и надел им на головы крышки от кувшинов с маслом. А чалму ишана надел на голову его жене. Сам же влез на дверь и, хотя еще не рассвело, стал кричать азан. Сопи, которые спали в мечети, проснулись и увидели, что их штаны перепачканы. «Видно, мы объелись вчера, запачкали штаны и осквернили вонью мечеть», - подумали сопи, вскочили и бросились бежать. А ишан, проснувшись, тоже решил, что он наделал в штаны, и крикнул:
- Жена, эй, жена, вставай! Мне нужно сменить одежду, моя - не в порядке.
Жена встала и кинулась искать одежду. Глянул ишан, а у той на голове его чалма. Потом встали дочери ишана, и оказалось, что у них на головах крышки от кувшинов. Ишан, который не мог встать, изумился, увидев все это, и закричал:
- Что случилось? С ума вы что ли посходили?
Ничего не подозревавшая жена ему отвечала:
- Как это - что случилось? Ты вот штаны обмарал! Когда ешь - знай меру.
На шум сбежались люди.
- Дура, - кричал ишан жене, - я спрашиваю, что у тебя на голове? И что это на головах у наших дочерей?
Жена сняла то, что было у нее на голове, и увидела, что это чалма, глянула на дочерей, а на них - крышки от кувшинов.
- Увы, - проговорил ишан, - у нас стал хозяйничать джинн той женщины, что приходила вчера.
- Да пропади пропадом и ее джинны, и ее деньги, а вот мы стали посмешищем для людей, - заныла жена.
Ишан переоделся и занялся своими делами. А в этот вечер ишана пригласили на свадьбу. Когда ишан стал туда собираться, Яртыгулак снова залез в его чалму.
Яртыгулак сидел на самой макушке ишана и озирался вокруг, а ишан погонял своего осла и уже приближался к месту, где была свадьба. Тут Яртыгулаку в голову пришла одна мысль. Он спрыгнул с головы ишана на круп осла, потом сполз вниз, уцепился за кисточку его хвоста и принялся колотить осла по заду. Осел стал брыкаться и лягаться и до того разошелся, что сбросил ишана, словно набитый мешок, на каменистую землю. Ишан разбил лоб, потерял сознание, да так и остался лежать на дороге. Прохожие увидели его и подобрали.
А Яртыгулак, расставшись с ишаном, сам отправился на ту свадьбу. Пришел он туда и видит, что хозяин юрты, где была свадьба, - важный бай. Бай женил своего единственного сына и по случаю свадьбы устраивал пир. Яртыгулак незаметно пробрался в сухой траве, пролез между жердями с задней стороны юрты, устроился за кошмой и заглянул в щель. Поблизости сидела вместе со своими подругами невеста, которую уже привезли. Подальше расселись, скрестив ноги, разные богатые люди и увлеченно беседовали. А на самом почетном месте юрты сидел, накручивая чалму, тот самый ишан.
Яртыгулак принялся тыкать палкой сидевших с невестой девушек, а те, подозревая в этом друг друга, начали переругиваться. Обозлившись и не решаясь дальше разговаривать на людях, девушки стали уходить. В конце концов невеста осталась одна.
Когда зашло солнце, ишан собрался совершить обряд бракосочетания, назначил двух свидетелей и приступил к делу. Свидетели подошли к невесте, которая сидела, закутавшись с головой, и спросили:
- Кого из нас вы выбираете своим свидетелем?
А невеста сидела, закутавшись, и плакала. После того как вопрос ей был повторен несколько раз, Яртыгулак как закричит из-за кошмы:
- Чтобы стать женой вашего плешивого парня, ни одного из вас не хочу иметь своим свидетелем!
Свидетели перепугались, а присутствовавшие здесь удивились и растерялись. Подошла одна женщина и стала ласково уговаривать невесту. А та, не зная, что ей теперь делать - плакать или смеяться, сидела, по-прежнему плотно завернувшись в курте. Так как невеста не отвечала, Яртыгулак закричал снова:
- Нет, нет, я ведь сказала твердо и не передумаю!
Женщины, обступившие было невесту, отпрянули и стали переговариваться: «Что, эта невеста - дурочка, что ли?»
- О невеста, ты совершаешь грех, это постыдно, - сказал со своего места ишан.
Тогда Яртыгулак крикнул:
- А мне не нужен брак, который заключает такой человек, как ты!
- Господи помилуй, что это еще за несчастье! - воскликнул ишан и умолк.
День подходил к концу. «Вот уже и солнце село, прошел этот благоприятный день, теперь придется отложить свадьбу на завтра», - стали говорить люди, и те, у кого были срочные дела, ушли, а те, кто любопытствовал, чем все это кончится, остались посмотреть.
Сын бая, который был в соседней юрте, с нетерпением ожидал вечера и, беспокоясь, что дело затягивается, пришел в юрту, где была невеста. А Яртыгулак в это время вскарабкался между кошмами и деревянным остовом юрты и вылез в дымоход.
- Сегодня уже поздно заключать брак, - сказал ишан, - но нужно позаботиться о завтрашнем дне, поэтому давайте все покинем юрту, а юноша пусть покажет невесте свою голову.
Присутствовавшие сочли это разумным. В это время Яртыгулак как закричит в дымоход:
- Не прозевай, девушка! Они хотят вместо плешивого сына бая показать человека со здоровой головой!
Люди изумились, поглядели наверх, но ничего не увидели. Тогда ишан в испуге сказал:
- Видно, это тот проклятый джинн. Он не дает покоя нашему селению. Что ему от нас нужно?
- Наверное, нужно прогнать его молитвой, - отвечал бай-хозяин.
- Ох, да я уже молился, и мне не удалось его прогнать, - сказал ишан, - наоборот, он наметился на меня самого и совсем было оседлал меня. А однажды ночью он забрался ко мне на живот и стал душить. Чуть не убил.
Тут Яртыгулак как крикнет:
- Это не тогда ли я забрался к тебе на живот, когда ты обмарал свои штаны?
- Вот видите, - сказал ишан, - он меня совсем замучил.
- Что же теперь делать? - спросил бай.
- Нужно собрать самых знающих мулл и молиться всем вместе, - отвечал ишан.
Бай тут же велел позвать четверых самых знающих мулл, которые жили в селении. А еще там был порхан, так бай и его велел позвать. В одной части юрты стали молиться четверо мулл во главе с ишаном, а в другой - порхан принялся прыгать, скакать, так что у него на губах выступила пена, и выкрикивать:
- Эй, сюда, мой баран, что живет в такой-то долине!. Эй, сюда, мои пери, что живут в таком-то ущелье! Эй, сюда, мои джинны, что живут на такой-то вершине!
- Ну-ну, поглядим, каковы твои джинны, - сказал Яртыгулак и, спрятавшись между складками серпика, закрывавшего дымоход, улегся там.
Яртыгулак очень устал и поэтому сразу уснул. Поспав некоторое время, он проснулся, прислушался и сказал себе: «Должно быть, в юрте полно джиннов. Поглядим, что это такое - джинны, пери и бараны порхана». Посмотрел Яртыгулак через дымоход вниз и увидел, что порхан в исступлении, изо рта идет пена, да так, что даже длинная борода порхана покрыта ею, крики усилились во сто крат, а сам порхан дергается и кидается из стороны в сторону так, что кажется, будто большая юрта превратилась в тесный ящик. Муллы в поте лица все еще молятся во все горло, а люди сидят и дремлют, и, кроме них, в юрте не видно ни джиннов, ни пери, ни баранов.
После полуночи обессилевший порхан остановился и сказал:
- Ну, видишь, бай-ага, что я сделал: стоило моим джиннам тронуться с места, как тот джинн, что был в твоем доме, пустился наутек. Явились мои джинны и пери и прогнали твоего джинна за горы и долы.
Тогда ишан сказал:
- Наши молитвы тоже очень помогли.
Тут Яртыгулак не утерпел и рассмеялся над их словами. Присутствовавшие удивились и перепугались.
- Оказывается, этот проклятый еще не исчез, - проговорил ишан.
Пока Яртыгулак сожалел о том, что рассмеялся, порхан ответил:
- Не бойтесь и успокойтесь: это мои джинны смеялись от радости, что прогнали того.
После этого все успокоились.
- Бай-ага, - сказал порхан, - если позволишь, я верну своих джиннов на место.
- Отпусти их, - отвечал бай.
И порхан, опять выкрикивая нараспев, спровадил «своих джиннов». Муллы перестали молиться. В юрту принесли чай и еду.
Когда все поели, в одной половине юрты расстелили в ряд постели и уложили спать мулл и порхана. Остальные гости разошлись по своим домам. А рядом с невестой в эту ночь должны были спать две девушки. Так как люди большую часть ночи провели без сна, стоило им коснуться головами подушек, как глаза их тотчас закрылись, и они погрузились в глубокий сон.
Яртыгулак спрыгнул с дымохода, взял ножницы, которыми бай подстригал свою бороду, и подошел к спавшим муллам. Проговорив «бисмилла», он приступил сначала к ишану и срезал его длинную пегую бороду под корень. После этого Яртыгулак отхватил под корень длинную пегую бороду самого важного муллы. Затем он по очереди отрезал бороды у остальных мулл. У самого младшего муллы Яртыгулак отстриг только кончик бороды, подкоротил ее, а совсем срезал усы. Покончив с этим, Яртыгулак подошел к порхану и сказал: «Ну, если у тебя есть свои джинны, то пусть лучше они поспешат сюда». Затем он срезал правую половину длинной черной бороды порхана, а левую половину оставил и отрезал левый ус, а правый оставил.
В углу юрты лежали желудки зарезанных для пира животных. Яртыгулак взял эти желудки и надел на головы девушек, спавших сладким сном возле невесты, а тюбетейки девушек спрятал. Потом он взял бороду ишана и приклеил ее к подбородку невесты, а под носом у нее пристроил ус младшего муллы. Так невеста стала с бородой и усами. Остальные бороды Яртыгулак соединил вместе и прикрепил их к бороде бая, так что борода у бая стала до самых ног.
- Ну вот, кажется, я неплохо справился с этим делом, - сказал после этого Яртыгулак и снова залез в дымоход.
Когда рассвело и взошло солнце, хозяева и гости стали просыпаться. Раньше всех встала невеста. Увидала она желудки на головах спавших рядом с ней девушек и принялась смеяться. Проснулась жена бая и спросила:
- Ой, что это борода у тебя стала такая длинная?
- Что ты, дура, болтаешь! - отвечал бай, но, открыв глаза, поглядел сам и так удивился, что и не знал, что сказать. Тут проснулся порхан, увидел мулл с голыми подбородками и начал хохотать. «Видно, среди моих джиннов есть один негодный проказник, это его рук дело. Побраню его как следует», - подумал он. А муллы в это время пригляделись к лицу порхана и тоже громко расхохотались. Порхан торопливо потрогал свои щеки и на одной из них не нащупал ничего. Тогда он кинулся бегом к зеркалу в углу юрты, схватил его, посмотрел на себя и увидел, что его усы и борода смахивают на лужайку, потравленную конями. Порхан отпрянул от зеркала и передал его мул: лам; те глянули на свои лица - а подбородки у них совсем голые. Девушки, не подозревая о том, что с ними самими, увидали усы и бороду невесты и в испуге попятились. А жена бая их спрашивает:
- Эй, полоумные, что это с вами?
- У невесты выросли усы и борода, - отвечали девушки.
- Я не о том, плешивые. Я спрашиваю, что это вы надели себе на головы? - сказала жена бая и дала им зеркало.
Девушки увидели у себя на головах желудки, бросили зеркало и побежали к себе домой. А невеста, когда увидела в зеркало свои усы и бороду, перепугалась сама себя. Стала она скорей отрывать бороду и усы.
В это время как раз начали собираться отовсюду мужчины и женщины, чтобы узнать о вчерашних джиннах. Порхан и муллы, не найдя, куда бы им спрятаться, не стали дожидаться обещанного баем вознаграждения и выбежали из юрты. Бросились они наутек, выбирая места побезлюдней. В юрте остались только бай, его жена и невеста.
- Как же теперь избавиться от этой беды? - сказал бай. - Если бы нашелся человек, который бы избавил нас от этой напасти, я дал бы ему все, что бы тот ни потребовал.
- А если бы он потребовал десять баранов? - спросил тут Яртыгулак из дымохода.
- Ах, да я дал бы и пятнадцать! - отвечал бай.
- Ловлю тебя на слове, не забудь своих слов! - крикнул Яртыгулак, соскользнул вниз между кошмами и деревянной решеткой юрты и незаметно в сухой траве выбрался на дорогу.
Шел он по обочине дороги, шел - и нагнал его человек верхом на коне. Всадник был из того же селения, что и Яртыгулак, и возвращался домой с той же свадьбы. Поравнявшись с Яртыгулаком, всадник остановился подтянуть подпругу. В этот миг Яртыгулак незаметно уцепился за хвост коня, а когда всадник стал садиться в седло, вскарабкался коню на спину и уселся на чересседельнике.
Когда всадник поравнялся с юртой Яртыгулака, тот спрыгнул с коня и пошел домой. Вошел Яртыгулак в юрту, обнялся с отцом и матерью, которые очень ему обрадовались, и стали они друг друга расспрашивать. Яртыгулак рассказал обо всем, что с ним случилось, и добавил:
- Отец, такой-то пастух должен нам одного барана. И такой-то пастух тоже должен нам одного барана, а такой-то - должен двух баранов, - так Яртыгулак назвал многих пастухов. - Пойди и скажи им, чтоб они отдали баранов, которых обещали за то, что мы прогнали волков. А потом сходи к такому-то баю и скажи ему, чтоб он отдал баранов, которых должен за то, что мы прогнали джинна.
Отец пошел, забрал долг у пастухов и бая и вернулся, погоняя целое стадо овец.
Яртыгулак же узнал все людские тайны, каждому говорил в лицо о его пороках, не держал на сердце злобы, правду называл правдой, а неправду - неправдой, не одобрял хитрости и коварства, был правдив и честен и в конце концов достиг исполнения всех своих желаний.