Жил-был мужичок. У него было 12 сыновьёв и 12 дочерей; один, Илья Муромец, был без ног. Отец его отвез в леса, в особенную избушку, и он Богу молился 12 лет. Летней порой приходит к нему старичок. Старичок поздоровался с ним и говорит: «Илья Муромец, нет ли что у тебя напиться?» - Илья отвечает: «Есть у меня пивцо, отец привез, только у меня ног нет; не сходишь ли сам ты?» - Старичок сказал: «Как добрые люди ходят, так и ты стань да поди!» - Тогда Илья Муромец стал, взял туес, пошел, принес туес пива. Старичок немного попил и говорит: «Илья Муромец, ну-ка теперь после меня допей это пиво, из этого туеска!» - И он выпил. Объяснил старику, что «я чую в себе силу непомерную: чтобы был столб от земли и до небеси, а в столбу бы кольцо, я взял бы за кольцо и поворотил все».
«Ты принеси еще, Илюшенька, мне пива!» - Принес он туес пива. Старичок попил, остатки подает: «Допей, Илюшенька, остатки!» - Выпил и говорит: «Теперь против той силы треть доли у меня нету, мало остается силы!» - «Будет тебе! Против простонародия, - говорит, - будет и этой!» - Старик с ним распростился; только старика и видел он.
Илья Муромец собрал кое-что с собой, отправился домой пешком. Приходит домой. Мать очень сделалась рада. А родитель был на пашне, их дома не было с детями. Приказал Илюшенька: «Родительница, напеки лепешек и блинов, я отправлюсь на пашню к родителю, гостинца понесу им». - Мать напекла блинов и лепешек; он отправился на пашню. Приходит. Некоторые братья признают, что «это братчик Илья Муромец идет наш». - То он скричал: «Идите, родитель, и вы, братья, пообедать, горячих блинов есть!» - То они побросали топоры, шли на стан; с ним поздоровались, начали обедать. Илья Муромец (сказал), Когда они пообедали: «Ложитесь, родитель, и вы, братья, спать, а я немножко порублю там лес!» - Тут сказали братья, что «мой возьми топор!» А другой: «Мой возьми!» - «Ладно, братья, ложитесь только спать! Который топор поглянется, тот и возьму».
Илья Муромец, все равно как осот, всякую лесину дёргал, и выдергал, и бросал в Неву-реку. Захотелось ему Неву-реку спрудить, а Нева-река другим местом прошибла. (Не мог её лесом спрудить.) Сколько ни было лесу, он весь лес выполол и весь в реку сбросал. (Какой рубака славный!) Приходит на стан: «Будет, тятенька, спать!» - Те стали, сдивилися. Запрягли лошадей, приезжают домой.
То приехали домой. Он говорит, что «родитель, пусти меня в поле, широко раздолье, людей посмотреть, самому себя показать!» - Приходит он на баршину; видит народу много. Приходит и говорит: «Нет ли у вас борца такого?» - Один выходит: «Давай поборемся!» - А он оговорку поимел с ним, что «братец, чтобы в просьбу не ходить, кто кому чё сделает!» - С ним взялись бороться; как поднял, тряхнул, торнул его об землю, у него и кишки вылетели, у этого человека. Однако взял так, бросил на укидку и того убил. - «Народ слабый! - говорит, - нечего его и хитить!»
Приходит домой, садился на завалину. А у него сусед был купец. Суседу стал обсказывать об этом; сусед сдивился. - «Вот бы мне такого в лавку! - говорит, - ну, не смел бы воровать другой!» - Тогда Илья Муромец согласился к нему в приказчики, нанялся за 40 червонных на месяц, чтобы семья ходила к нему обедать. Купцу хотя дорого: «Ну, на испытущу, что из него будет!» - согласился. Приводит его в лавку, рассказал, чё почём продавать. Начинает торговать, и торговля идет ему хорошая.
Купец поехал на ярманку, а он остался торговать. Купец с ярманки приезжает - товары он распродал все. - «Господин хозяин, деньги получи, а товару свежего нагружай!» - Купец тому делу сдивился, что «я 30 лет торговал, столь не выторговал, как ты выторговал в одну неделю!» - Илья Муромец не согласился сидеть в лавке, торговать: «Лучше по белому свету съездить покататься!»
Пошел он на рынок себе богатырского коня искать. Сколько он на рынке ни ходил, а как руку свою наложит, под рукой кони гнутся. Тогда он ходил по городу, приходит к священнику; у священника своробливый жеребенок есть. Этот жеребенок может под рукой под его дюжить. - «Поди, родитель, купи мне этого жеребенка у попа! Что он запросит, то и отдай!» Приходит его родитель к священнику, торгует жеребенка, а поп просит сто рублей. Этому старичку дорого показалось, приходит без жеребенка домой.
То Илья Муромец сказал: «Что ты мне, родитель, не купил?» - «Очень он дорого просит, сто рублей!» - «Если запросит он двести, и двести рублей отдай! Не пожалей, пожалуйста, купи мне этого жеребенка!» - Во второй раз приходит, батька запросил за него двести рублей, а старик ему подал двести рублей. Кое-как до двора довёл, поставил его в такой струб и ходил за ним день и ночь, кормил его. То он через два месяца почуял в себе силу, выскочил из струба и мог выворотить колодец (яму). Потом Илья Муромец скоро коня поймал, привязал коня; пошел на рынок, купил себе богатырское седло и уздечку.
Потом он простился с родителем, сел на коня, обседлал его и поехал. От царя он жил расстояние в ста верстах. Был он дома у заутрени, а между этого дела поспеть охота ему к обедне к царю. Каким родом? - Прямой дорогой, где Соловей-разбойник сидит на 12-ти дубах. Соловей-разбойник не пропускал ни конного, ни пешего, на 12 вёрст от себя не допущал; как свистнет, конь убьётся, и человек мог погинуть. Был раньше тракт, забросили его; никто не ездил, а он осмелился ехать. Приезжает он близ Соловья-разбойника. Соловей-разбойник свистнул, и конь его на коленко пал. Он своей боевой палицей бил его по бедрам. - «Что ты, травяной мешок, врагу покоряешься? Я соломенный мешок, да и то не покоряюсь!» - То конь его спрыгнул, веселее того побежал.
Подъезжает близ Соловья-разбойника, а Соловей-разбойник свистнул в весь свиск. Конь его опять поткнулся, на коленки пал. - «Что ты, травяной мешок, врагу веруешь? Я соломенный мешок, да и то врагу не верую!» - Бил его по бедрам. То конь его спрыгнул, веселее того побежал. - Тогда видит Соловей-разбойник, что он гонит, свистел лихим матом. Тогда конь на это не смотрел, летит прямо к дубам. Подогнал к дубам, натянул свой лучок, кленовой стрелой сшиб его с дубов. Привязал его к струменам, отправился к царю.
Едет он мимо его дочерей. А дочери увидали, сказали, что «тятенька нам гостинец везет». Соловей-разбойник отвечал, что «тятеньку самого везут в тороках. Вы обед про Илью Муромца исправьте; он не пожалеет и меня!» - По-скорости навешали над воротами стопудовую доску: что «мы позовем его в гости, так спустим эту доску, задавим его». - Расслушал Илья Муромец такие речи: «Некогда мне обедать разъезжать, нужно мне и к обедне поспевать!»
Приезжает прямо в монастырь, пускает своего коня в оградку, а сам заходил в Божий храм. Обедня отходит, весь народ выходит; также и богатыри выходят, видят, что у него конь в Божьем храме, в ограде, значит, непорядки! Один богатырь, увидевши Илью Муромца, берет он коня: «Как ты можешь в Божий храм завести коня? Я вот возьму тебя, как трепесну, только и было! (Как ударю и убью!)» - Илья Муромец на то осердился; ударил своей боевой стопудовой палицей богатыря - богатырь разлетелся на мелкие части.
А другой говорит: «Вот, знать-то, ты мне будешь брат, силой ровнак!» - Илья Муромец сказал, что «в поле съезжаются, родом не считаются! Давай мы с тобой сначала съедемся, побратуемся - тогда братьями назовемся!» - То они разъехались с ним на версту, ударились - у них палица об палицу впились обе, никто не мог друг друга похитить. Тогда назвались они братья, что «силой равны мы с тобой!».
У царя был бал. Обносили по бокалу, и по два, и по три, и некоторые начали хвастаться, купечество - деньгами, а богатыри - войсками. А Илья Муромец похвастался, что «я прямой дорогой ехал, Соловья-разбойника сшиб с дубов». - Тогда не верили; доложили государю, что «похвастался Илья Муромец Соловьем-разбойником; пускай он его притащит, поглядим, что за Соловей?» - Притащил Соловья-разбойника. Всем нужно посмотреть. Царь сказал: «Что, Илья Муромец, можно ли его заставить свистнуть?» - Илья Муромец с оговоркой: «Ваше Царское Величество, я заставить заставлю, чтобы меня не запричинить, народ тут есть хилый, которые кончатся!» - Царь приказал ему, чтобы свистнуть тихо.
Тогда он царя взял под правое свое крыло, а царицу под левое; скричал Соловью-разбойнику, что «как можно тише свистни!» А Соловей-разбойник свистнул во весь свист, народу, простонародия, повалил как варом, много народу убил. То Илья Муромец взял Соловья-разбойника, полыснул его об землю и расшиб на мелкие части (нарушил его тут: что народу много погубил). Поблагодарил его царь, взыску никакого не сделал с него (что народу много он похитил).
То он отправился в путь дальше, Илья Муромец. Натакался он на Егора Златогора. Егор Златогор с руки на руки горы перебрасывает - шалит. (Посильнее Ильи-то Муромца еще.) Тогда стегнул Илья Муромец Егорову лошадь, она прыгнула, а Егор Златогор не мог поворотиться, увидать, отчего она прыгнула. Во второй раз Илюшенька еще стегнул Егорову лошадь, она еще дальше упрыгнула. Тогда увидал он Илью Муромца. - «Илья Муромец, балуешься! (Понюжаешь мою лошадку!)».
Посадил его со всем с конем в карман Егор Златогор. У Егора стала лошадь спотыкаться. Егор стал лошади говорить: «Что ты, моя лошадка, потыкаешься? Или тебе старость подходит?» - Конь отвечает, что «ты посадил богатыря не хуже себя! Как же мне не тяжело, не спотыкаться?» - Выпустил его из кармана, поехали с ним рядом.
«Ну, теперь, Илья Муромец, поедем к моему родителю!» (Егор Златогор сказал.) Попала им старушка: идет старушка с пестерюшкой; сверсталась старушка против них; пестерюшка будто бы вырвалась у ней из рук - пустила ее на землю. Старушка ответила: «Господа богатыри, подайте мне пестерюшку; у меня спина болит, согнуться я не могу!» - Егор Златогор приказал Илью Муромцу подать старушке пестерюшку. Илья Муромец подъезжает к пестерюшке, хотел своей ногой поднять, ничего не может поделать; соскочил с коня, принялся руками, - пестерюшка только шевелится мало-мало, а от земли нисколько не подымается, ничего не может отодрать ее.
Наконец, Егор Златогор сидел, смеялся: «Эх ты, Илюшка, не мог подать старушке пестерюшку!» - Тогда Егор Златогор слез с коня, сам за пестерюшку взялся, никак не мог пестерюшку пошевелить. Тогда Егор Златогор садился на коня, сказал старухе: «Как знаешь, так и подымай сама: мы не можем!» - Старуха, наконец, сказала: «Вы г…ы! Называетесь богатыри, а г…ы, пестерюху не могли подать старухе!» - Тогда старушка взяла пестерюшку и опять пошла. И они поехали.
То приезжают к Егору в дом. Приказал Егор Златогор положить боёву палицу на огонь: «Не подавай ему руку (когда будешь здороваться), а подавай палицу, а то он изуродует у тебя руку. Отец, - говорит, - у меня слепой, все равно не увидит!» - Приезжает; в огонь палицу бросал Илья Муромец; поздоровался Егор Златогор с родителем.
А тогда родитель сказал, что «нет ли у тебя какого товарища, Егорушка?» - «Я привез братчика Илью Муромца». - «Илья Муромец, дай-ка мне свою правую руку - поздороваемся со мной!» Илья Муромец выхватывал свою боёву палицу, подавал старику вроде руки здороваться. То он пожал боёву палицу - из обоих концов сок пошел. Сказал старик слепой, что «есть у тебя, Илья Муромец, сила! Не против Егорушки, все-таки есть сила!»
Пообедали; поехали с ним в путь опять. Приезжают близ Невы-реки, услыхали в таком Урале шум, вереск. - «Что такое? (Пискотня!) Подворотить нужно». - Заезжают в такую трущобу; оказалось: стоит только один гроб, а в этом гробу ничего нет. Сказал Егор Златогор: «Ну-ка, Илюшенька, не про нас ли эта гробница исправлена? Ляг в нее, померяй!» - Илья Муромец лег в этот гроб, он ему долог и широк.
Тогда Илья Муромец вылезал из этого гроба, Егор Златогор лег. Егор Златогор лег в гроб, ему всё равно как впилось: не долог и не широк. - «Ну-ка, Илюшенька, накрой крышку! Как придется?» - Илья Муромец накрыл крышку, все равно как и тут было, впилося. - «Теперь можешь скрывать!» - Илья Муромец стал открывать, открыть не может. Сказал Егору Златогору, что «я оторвать руками не могу!» - «Бей боевой палицей, чтобы гроб разлетелся!» - Ударил он по гробу, налетел на его обруч железный; ударил во второй раз - другой; в третий раз ударил - три обруча. - «Знать-то, Егор Златогор, тебе вечно быть в гробу! Нечего и щелкать, три обруча натянуто на тебе!»
«Пробей над моей гортанью дыру, я тебе силы дам!» - То он пробил своей боевой палицей дыру. Егор Златогор сказал: «Смотри, Илюшенька, покуль идут белые слюни, пей, а желтые пойдут - не пей!» - Пьет и чует в себе силу непомерную. Пошли слюни желтые, не стал он пить. - «Будет, Егор Златогор, мне и этой силы!» - «Возьми боёву палицу и испробуй: ударь дуб, как дуб разлетится!» - То он ударил, а дуб разлетелся на мелкие поленья сразу весь.
Тогда распростился Илюшенька с Егором Златогором, немножко отъехал и окаменел на коне: ходу не стало, Господь не попустил. А Егор Златогор окаменел в гробу. (Ведь нынче богатырей нету!) И недалеко от Невы-реки они (окаменели).
Рассказал А.Д. Ломтев