Всех Шишовых дел в неделю не пересказать. Про Шиша говорить - голова заболит. Про Шиша уж и собаки лают. Здесь я от большого мало возьму, от многа немножко расскажу.
Ходил Шиш, сапоги топтал, версты мерял. Надоело по деревням шляться. В город справил. Чья слава лежит, а Шишова вперед бежит. Где Шиш, там народу табун.
Это увидал из окна амператор:
- Что за народ скопивши?
- Это парнишка один публику утешает-с.
- Не Шиш ли?
- Так точно-с.
- Позвать сюда!
Шиша привели. Царь сразу над ним начал сгогатывать:
- Ты в татку ле в матку, в кого ты экой? Сшути-ко мне шутку позазвонисте. Выкради из-под меня да из-под моей супруги перину. Выполнишь задание - произведу тебя в жандармерию и твой патрет - во все газеты. Сплошаешь - в Сибири сгною!…
Только Шиш за двери - амператор своим караульщикам ружья выдал:
- Мы с Шишом Московским об заклад побились. Перину из-под меня придет воровать. Спальну нашу караульте день и ночь!
Шиш выбрал ночку потемнее и в щель дворцового забора стал охрану высматривать. Видит - дремлют под спальными окнами, вора ждут. Людей бы на ум, а Шиша на дело.
Он дунул на огороды, выдернул с гряды пугало, опять к тому же забору примостился, вызнял пугало кверху - и ну натряхивать…
Это караульщики и увидали:
- Ребята, не робей! Вор пришел! Через тын лезет…
- Рота-а, пли!!!
Шиш того сразу пугало удернул. Будто убили. А стража радехонька:
- Ну, ребята, мертвое тело оттуль завтра уберем. А теперь на боковую. Боле некого ждать.
Только они восвояси утянулись, Шиш через забор да в поварню. Стряпки спят. На печи в горшке тесто подымается, пузырится. Шиш с этой опарой да в царскую спальню окном.
Царь с царицей на перине почивают. Царь истолста храпит, царица тихонько носом выводит…
Шиш на перстышках подкрался да как ухнет им опару ту под бок…
Сам с подоконника - и в кусты…
Вот царица прохватилась:
- О-о, тошнехонько! Вставай-ка ты, омморок!… Эво как обделался! Меня-то всю умарал!
- Нет, гангрена! Это ты настряпала!…
До третьих петухов содомили. Тут царица одумалась:
- Давай лучше выкинем перину-то на подоконник, на ветерок, а сами соснем еще часиков восемь.
Только они музыку свою завели - захрапели, Шиш перину в охапку да со двора. На извозчика да домой.
Навстречу бабы-молочницы:
- Шиш, куда полетел?
- У нас дома не здорово! Таракан с печи свалился.
Царица рано вскочила:
- Что я, одичала - сплю! Министры перину увидят - по всей империи ославят… На!!! Где перина-та???
Фрелины Машки, Дашки забегали, заискали.
Царя разбудили… Его и горе берет и смех долит.
- Полковник! Запрягай коня, скачи к Шишу. Он меня в дураках оставил… Ох, в землю бы я лег да укрылся!…
Полковник на добра коня - да пулей в деревню, к Шишову дому. Не поспел наш Шишанушко увернуться. Начальство на дворе.
Людей бы на ум, а Шиша на дело. Он в клеть, достал бабкин наряд: сарафан, жемчужную повязку, ленты - накрутился и - в горницы. Полковник там. Видит - девица заходит, личиком бела и с очей весела.
Шпорами брякнул:
- Вы… видно, сестра?
- Да… сестра Шишова…
Забыл полковник, зачем приехал. Около этой сестры похаживает, похохатывает. Шиш думает - пронеси бог тучу мороком…
- Вы бы по лесу его, прохвоста, искали…
- Хе-хе-хе! Мне и тут приятно-с!
Шиш бутылку откупорил: «Напьется пьян - убежу…»
А тот охмелел, хуже стал припадать:
- Желаю с вами немедленно законным браком.
О, куда от этого жениха деться?…
На шаг не отпускает. Сиди рядом. Стемнело.
Полковник велит постель стлать. Попал гвоздь под молот. Над другими Шиш шуточки шутит, а над собой их не любит.
Только у Шиша уверток - что в лесу поверток. Он давай руками сарафан ухлапывать.
- О, живот схватило! О; беда! На минутку выпустите меня…
- Убежишь?
- Что вы, у нас рядом! Вы даже для верности подол в дверях зажмите.
Полковник выпустил эту невесту в сени, а подолешко в притвор. Сидит ждет.
Шиш того разу из сарафана вывернулся да вместо себя козу и впряг в эти наряды. Сам шубенку на плечи, шапку на голову, котомку в руки - да и… поминай как звали.
Полковник слышит - коза у дверей топчется, думает - невеста:
- Милочка, ты что долго?
- Б-э-э-э!
… Двери размахнул, а в избу коза в сарафане. Полковник через нее кубарем - да на коня, да в город. Потом год на теплых водах от родимца лечился.