Карма

Н.А. Григоровой

1

Мне грустно... Подожди... Рояль,

Как будто торопясь и споря,

Приоткрывает окна в даль

Грозой волнуемого моря.

 

И мне, мелькая мимо, дни

Напоминают пенной сменой,

Что мы - мгновенные огни -

Летим развеянною пеной.

 

Воздушно брызжут дишканты

В далекий берег прежней песней...

И над роялем смотришь ты

Неотразимей и чудесней.

 

Твои огромные глаза!

Твои холодные объятья!

Но - незабытая гроза -

Твое чернеющее платье.

 

2

Мы - роковые глубины,

Глухонемые ураганы, -

Упали в хлынувшие сны,

В тысячелетние туманы.

 

И было бешенство огней

В водоворотах белой пены.

И - возникали беги дней,

Существований перемены.

 

Мы были - сумеречной мглой,

Мы будем - пламенные духи.

Миров испепеленный слой

Живет в моем проросшем слухе.

 

3

И знаю я; во мгле миров:

Ты - злая, лающая Парка,

В лесу пугающая сов,

Меня лобзающая жарко.

 

Ты - изливала надо мной

Свои бормочущие были

Под фосфорической луной,

Серея вретищем из пыли.

 

Ты, возникая из углов,

Тянулась тенью чернорогой,

Подняв мышиный шорох слов

Над буквой рукописи строгой.

 

И я безумствовал в ночи

С тысячелетнею старухой;

И пели лунные лучи

В мое расширенное ухо.

 

4

Летучим фосфором валы

Нам освещают окна дома.

Я вижу молнии из мглы.

И - морок мраморного грома.

 

Твое лучистое кольцо

Блеснет над матовою гаммой;

И - ночи веют мне в лицо

Своею черной орифламмой.

 

И - возникают беги дней,

Существований перемены,

Как брызги бешеных огней

В водоворотах белой пены.

 

И знаю я: во мгле миров

Ты - злая, лающая Парка,

В лесу пугающая сов,

Меня лобзающая жарко.

 

5

Приемлю молча жребий свой,

Поняв душою безглагольной

И моря рокот роковой,

И жизни подвиг подневольный.

 

Июль 1917