В некотором царстве, в некотором государстве - именно в том, в котором мы живём - против неба на земле, на ровном месте, как на бороне, жил-был старик со старухой. У них был сын; его звали Алексеем. Когда он вырос, то у него отец помер. Вот он матери и стал говорить: «Мамонька, пусти меня, я пойду счастье искать!» - Он пошел.
Идёт лесом. И попадается ему изба новая. Заходит он в эту избу и останавливается ночевать. Видит ночью: выходит из западни верблюд, весь медный; потом он постоял, постоял и ушел. И через несколько время выходит сохатый, весь серебряный; этот сохатый постоял, постоял и ушел тоже самоё. Через несколько времени выходит медведь, весь золотой; постоял, постоял, тоже ушел.
Он думает: «Что, - говорит, - это мне видение? Или на самом деле счастье мое?» - Приходит домой и говорит матери: «Вот, мама, я видел, - говорит, - во сне такие-то сны. Первый, - говорит, - сон: верблюд, - говорит, - весь медный, - говорит. - Второй, - говорит, - сон: сохатый весь серебряный. А третий сон видел: медведь весь, - говорит, - золотой». - Вот мать ему и говорит: «Ну, верно, - говорит, - ваш сон обещает ваше богатство».
От них неподалёку в городе жил ворожец. И вот она его посылает к ворожцу этому ворожить. Он поехал под вечерок и переехать не успел дорогу. И остановился у одной старушки переночевать. Эта старушка старая; у ней внучок был лет так 13-ти. Внучок и говорит: «Ты, - говорит, - куда, молодец удалый?» - «Я, - говорит, - поехал ворожить; вот такие-то сны видел: первый сон - верблюд весь медный, второй сои - сохатый весь серебряный, а третий сон, - говорит, - медведь весь золотой».
Этот мальчуган ему и говорит: «Ты, - говорит, - приедешь ворожить, тебе этот ворожец выворожит; и ты ему отдавай, - говорит, - первое счастье, а он у вас будет просить последнее счастье».
Вот он приехал к этому ворожцу. Ворожец ему выворожил, что «это, - говорит, - твое счастье! Когда приедешь домой, иди в эту избушку ночевать. На вот, я тебе дам палочку - бей этой палочкой наотмашку».
Приехал домой и пошел он ночевать в эту избушку. Спит. И выходит первый верблюд, весь медный. Понужнул он его наотмашку, верблюд весь рассыпался. Второй выходит сохатый; он этого понужнул, и этот рассыпался. Третий входит медведь, весь золотой; этот медведя понужнул, он рассыпался.
И вот он не велел до него брать - докуль этот ворожец не приедет к нему. Ворожец к нему приезжает: «Я тебе, - говорит, - выворожил! Сейчас, - говорит, - мое будет третье счастье!» - Степан (Алексей) ему говорит: «Нет, - говорит, - ваше будет первое счастье, потому что вы выворожили». - И тот взял первое счастье.
Поехал домой и заехал как раз к этой старушке. И спрашивает старушку: «Ты, - говорит, - что, одна, старушка, живешь? Или сыновья есть?» - «У меня, - говорит, - сыновей нет. Внучок, - говорит, - есть; ушел на реку по ниточке глядечя». - Он и спрашивает: «Это что, - говорит, - такое: по ниточке в воду глядечя?.. Ты, - говорит, - продай мне этого внучка!» - Старушка: «Покупай!» - говорит. - «А сколь, - говорит, - за него возьмешь?» - «А вот, - говорит, - завали всего по ногам деньгами, тогда я отдам его».
Вот он его заваливал деньгами и завалил по грудям. Он и спрашивает: «Чё, - говорит, - бабушка, будет тебе этого на век или нет?» - говорит. - «О! - говорит, - дитятко, тебе, - говорит, - на век не прожить! Не то ли мне! Мне, старушке, много ли надо?» - «Ну, - говорит (внучек), - бабушка, сейчас до свидания! Мне с тобой не видаться: я знаю, что он меня далёко увезёт».
Ну, он его увез к себе. И спрашивает отца: «Куда мы этого мальчика станем девать?» - Отец говорит: «В конюхи!» - Он живёт в конюхах. Ему приезжают, к этому ворожцу, ворожить. Он (мальчик) вперед им рассказывать: «Делайте так-то!» И он (ворожец) узнал, что ему доходу мало через этого мальчика. Тогда он отцу стал жаловаться, что через этого мальчика ему доходу нет.
Тогда он велел его посадить в столбец. Его заклали в столбец и давали через два дня в третий пищи, чтобы он, значит, не помер.
Этой стало жалко, ихной дочери; она стала ему понашивать (днем там, все уйдут). Ходила туда, ходила, потом велела сделать туда подход под столбец, чтобы он ночью имел свободу. Вот он днем сидит, а ночью выходит на волю, к ворожцу во дворец. Ну когда выйдет, они попьют чайку, и он опять ко дню убирается в столбец.
Этот ворожец, привёз который его, он поехал сватать Елену Прекрасную, в другое царство. Когда уехал, он ночью вышел (из столбца); чай пили, она ему стала рассказывать: «Вот, - говорит, - мой брат уехал в другое царство сватать себе невесту». Он и говорит: «Ему живому оттоль не приехать! Там, - говорит, - кругом каменная стена, на стене тын, на этом тыну все головы человечьи сидят; на одной тынинке нет - тут его голова будет».
Тогда сестре жалко сделалось своего брата. Стала его просить: «Пособи, - говорит, - ему!»
Он на следующую ночь велел ей припасти коня, седло, как следует все обседлать, и несколько там денег. И вот, он вышел ночью, она привела ему коня; он и поехал на этом коне. И достиг его дорогой.
Он его стал спрашивать: «Куда, - говорит, - молодец удалой, едете?» - «Я, - говорит, - еду вот в такое-то царство, сватать, - говорит, - Елену Прекрасную… А вы, - говорит, - куда проезжаете?» - «Да я, - говорит, - в тот же город еду». - «Дак поедемте, - говорит, - вместе!» - И они стали путь держать вместе.
И тогда они один другого стали спрашивать: «Тебя как зовут?» - «Степаном». - «А вас, - говорит, - как?» - «А меня зовут Григорьем». - Приехали они в тот город, в который им нужно было, и стали на постоялый двор; и взяли тут особую комнату: «Тут все-таки жить, - говорит, - придется дивно времени!»
Когда ночью легли спать Григорий и Степан, то Степан обвернулся мухой и полетел искать, где на эту Елену Прекрасную шьют платье разное. Ну, разузнал эти платья, где их шьют. Утром встают, и говорит Григорию: «Айда, - говорит, - Григорий, иди ко своей невестке! Что, - говорит, - там скажут?»
Приходит он к невесте. Она ему и говорит: «Вот вы, - говорит, - мне спервоначала сшейте сарафан некроёный и нерезаный!» - говорит. - Он пришел и говорит Степану: «Вот, - говорит, - Степан, она велела сшить мне сарафан - некроёный и нерезаный». - «Сейчас, - говорит, - ложись, спи; завтра будет все готово!»
Он ночьёй обвернулся мухой и полетел в то место, где эти сарафаны шьют. Прилетел; они и говорят: «Ну, - говорит, - насилу сшили на неё на паршивую!» - «Сшили, - говорит (Степан), - так сшейте другой!» Сам забирает и уходит.
«Это что, - говорит, - за чудо?» - «Это, - говорит, - не чудо! Чудо будет впереди, на той неделе в середе!» - Утром встает Григорий; платье готово; несет невесте.
Невеста приняла и говорит ему: «Вы, - говорит, - еще сшейте мне туфли нерезаны и некроёны!» - Григорий пришел, опять закручинился. - «Вот, - говорит, - она какую работу мне дала!» - «Это, - говорит, - ничего! Ложись спать: утром все будет готово!» - Григорий лег спать, а он извернулся мухой, полетел искать, где эти туфли шьют. - «Ну, - говорит, - опять насилу сшили на неё на паршивую! Неможно, - говорит, - утрафить!» Он им и говорит: «Сшили, так спасибо! Сшейте другие!»
Приносит туфли. И она говорит: «Вот, - говорит, - еще работу на тебя наложу: изладь, - говорит, - мне цветы такие же, какие и у меня будут!» - Он ушел домой. - «Ложись спать: утром все будет готово!»
«Ну, я, - говорит (Степан), - сё дни улетаю ночью!» - Полетал, полетал, ничего не мог найти. И говорит: «Иди сёдни, проси у ней освобождения на два дня через два дня сроку!» Он сходил. Она и говорит: «Через два дня если вы не принесёте, то голова на этой тынине будет!»
Он тогда отправляется и говорит: «Сёднишную ночь нисколько не спи! На вот тебе!» Стакан воды налил и в стакан нож спустил. «Только, - говорит, - на этом ноже появится кровь на острие, ты, - говорит, - у себя чего-нибудь режь!»
Он обвертывается мухой и летит прямо к царевне во дворец. Там уже подана тройка лошадей для неё: она ехать собралась к дедушке за этими цветами, которые ей нужно для свадьбы. Когда же поехала, то он сел к ней на колени. Она и говорит своей кухарочке: «Что же, - говорит, - мне очень тяжело? Разве я чаю, - говорит, - напилась лишка сегодня?» - Он переменился, сел к кухарке к этой; и та дорогой стала говорить: «Мне тоже, - говорит, - чего-то тяжело: наверно, - говорит, - мы лишка чаю попили с тобой!»
Ехали, приезжают к морю. Море раздвоилось. Они заходят; он сидит у них под платьем, чтобы не видать было его.
Когда заходили они к дедушке к этому, дедушка им и говорит: «У вас, - говорит, - русский дух есть!» - «Мы, - говорит, - по Руси ездили, вот от нас и пахнет русским духом!»
Он поставил самоварчик для них; те стали чай кушать. Когда этот чай кушали, он возьмёт да у невестки блюдко и вышибет; оно упадёт да изломается. - «Я, - говорит, - дедушка, набедила: блюдко, - говорит, - изломала!» - «Ничего, - говорит, - дитя! Там, - говорит, - еще есть!» - Другое блюдко принесли.
Когда чаю покушали, он для них приготовил обед. Во время обеда он (дедушка) им положил золотую ложечку и вилочку; он (Степан) эту ложечку и вилочку в карман к себе. Она и говорит: «Вы, - говорит, - дедушка, - забыли мне положить ложечку и вилочку!» - «Ну, извините!»
Когда отобедали, им отправляться надо. - «Я, - говорит, - дедушка, приехала к тебе за золотыми волосками». (У него золотая голова вся.) - «Я просватаюсь», - говорит. - «Ну, потереби немного! Только, - говорит, - легонько!» - Она по одному волоску теребит, а он (Степан) по два да по четыре захватывает. Старик этот ревёт: «Больно!» - говорит. - И так надергал он (Степан) целую пачку (она - немного) и в карман положил. Ну, когда пошли, он (дедушка) и говорит: «У вас, - говорит, - русский дух есть!»
Когда из моря стали выходить, у него (Степана) и показалась нога одна. - Григорий уснул; не так, что на вострее, на всём ноже уже появилась кровь. - «Ну, - говорит (дедушка), - с вами какой-то человек был! Мне, - говорит, - больше с вами не видаться!»
Она приехала домой. Он (Степан) пришел к Григорью: «Пощё же ты спишь? Сейчас нам обоим смерть!.. Ну, - говорит, - ничего! Быть может, изладим!.. Давай, - говорит, - ложись, спи до утра, а утром иди к невесте, неси цветы!»
Он (Григорий) когда понес эти цветы утром, он (Степан) сел на коня, из городу угнал, чтобы его не видно было больше.
Когда (Григорий) пришел к невесте, подал эти цветы, она и говорит: «Давайте, звоните во все колокола! Всех, - говорит, - в городе смотрите! Наверно, - говорит, - этот человек есть, который эти цветы доступил!» - говорит. - Он, - говорит, - не сам доступал эти цветы!» - Собрался весь народ, обыскали - никого не могли найти.
Ну, она и говорит: «Ну, сейчас, - говорит, - я должна за тебя выйти!» - Тогда повенчались и поехали домой.
А тот (Степан) вперед их приехал, опять сел в столбец. - Они думали, что он (Степан) все время в столбце сидел. - Приехали, живут.
Один раз он (Степан) ночью вышел к сестре Григория, как раз сноха тут и пришла. Эта Елена Прекрасная и стала говорить: «Кто же меня сюда доступил?» - Он и говорит ей: «Это, - говорит, - я доступал!» - говорит. - «Разве, - говорит, - вы?.. Так для чего вы старались, не для себя?»
«Вот, - говорит (Степан), - первая примета: помнишь, как вы чай пили - блюдечко сломали?.. Это я самый его и вышиб! А вторая, - говорит, - примета та: вот ваша золотая ложечка и вилочка! Вы потеряли на обеде у дедушки. А третья примета: вы когда золотые волоски дергали из головы, я тогда целую пачку нарвал: извольте посмотреть!»
Она и говорит: «Вы, - говорит, - должны моим мужем быть, а не он!»
Тогда она сказала своему Григорию, и они его из столбца выпустили. И вот он обвенчался с Настасьей, с сестрой Григория.
Живут-поживают, добра наживают. Я там был, мёд пил - по устам текло, в рот не попало.
Рассказал В.Е. Черных