Однажды Пит гулял по улице и старался не наступать на трещины между плитами тротуара. Он двигался очень осторожно, делая то крошечные шажки, то большие прыжки.
- Когда я насчитаю двадцать трещин, я превращусь в слона, - задумал Пит. - В огромного слона со шлёпающими ушами.
Он медленно двигался вперёд, внимательно глядя себе под ноги.
- Раз! - считал он. - Два!..
Его тень шла за ним.
Стояло чудесное октябрьское утро. Все кругом было золотое: и освещенные солнцем деревья, и дорога - всё было ровного, спокойного золотого цвета.
На мостовой лежали кучи опавших листьев. Они шуршали у Пита под ногами. Некоторые прилипли к его башмакам.
«Просто удивительно, как это они так прилипли?» - подумал он.
Но в конце концов листья всё же отвалились, а башмаки Пита стали серыми и пыльными.
«Чем бы мне в неё кинуть, когда она отвернётся? - подумал Пит про тень. - Пусть удивится!»
И он бросил в тень охапку листьев. Но тень не растерялась. Она успела убежать с дороги и затопала по листьям.
- Куда ты идёшь? - сказал Пит. - Это мои листья.
На мостовой лежал большой ярко-жёлтый лист. Такой яркий и жёлтый, что казалось, будто кто-то покрыл его краской для плакатов из ведра, которое папа берёт с собой на работу.
Пит поднял лист и с удивлением стал его рассматривать. Потом решил попробовать, вкусный ли он. Взял в рот, но тотчас выплюнул, подумав, что лист, наверно, грязный. «Хруст… хруст» - похрустывали его башмаки по опавшим листьям.
А дальше уже совсем не было листьев. Мостовая была чисто подметена. И Пит опять начал перескакивать через трещины между камнями, продолжая свою игру в слона. Камни мостовой были разной формы и размеров, и иногда ему было трудно перепрыгивать. Кроме того, Пит решил считать трещины и в самих камнях тоже, а их было много.
- Три, четыре… чёрт!.. пять, шесть, семь, восемь, девять, десять!
Ещё немножко - и он станет слоном!
Его тень осторожно двигалась за ним. Пит так увлекся прыжками, что совсем не видел, куда идёт. Какой-то экипаж выехал из калитки: что-то вроде кресла на колёсах, и Пит чуть не налетел на него. Ему стоило больших усилий сохранить равновесие. Для этого ему пришлось несколько раз переступить ногами на одном месте.
- Я превратился в слона! - закричал он.
- Вы не похожи на слона, - заметила женщина, сидевшая в кресле.
- Вы превратили меня в слона! - сказал Пит. - Вы вдруг выехали, и мне пришлось переступить через сотни и миллионы трещин, и теперь я слон, а я не хотел быть слоном, пока не заберусь на эту гору и не сбегу обратно.
- Простите меня, но по вашей походке невозможно было понять, куда вы идёте. Я должна вам сказать, что у меня болит нога и вы чуть не ушибли её.
- Я ушиб? - забеспокоился Пит.
- Нет, - ответила женщина. - Но в следующий раз, когда я выеду из калитки, я непременно нажму гудок.
- У вас есть гудок? Правда? - спросил Пит.
- Конечно, - сказала женщина и добавила: - Не можете ли вы опустить моё письмо в почтовый ящик?
- О, пожалуйста. Покажите мне гудок.
- А вы опустите письмо?
- Можно погудеть? - не унимался Пит.
- Если вы бросите моё письмо, - сказала женщина, - я разрешу вам погудеть на обратном пути.
Пит казался озабоченным.
- Но ведь я теперь слон! - сказал он. - Я должен стоять смирно и не наступать больше на трещины! Я сейчас никак не могу бросить письмо.
- Но ведь вы же собирались подняться на горку! - сказала женщина. - А почтовый ящик есть только на горке. Вы опустите моё письмо, а потом опять будете слоном.
- Но вы уже заставили меня превратиться в слона! - сказал Пит сурово. - Вы заставили меня переступить миллионы трещин. Тысячу, двадцать, миллион!
- Ничего подобного! - вскричала женщина. - Вы наступили только на одну!
- На какую? - спросил Пит.
- Вот на эту! - указала женщина. - Вот на эту, возле калитки.
Пит нагнулся и посмотрел. И тень тоже наклонилась.
- Да, я, кажется, наступил всего только на одну трещину! - обрадовался Пит. - Вот это ловко!
- А теперь, - продолжала женщина, - не можете ли вы бросить моё письмо? В почтовый ящик, на горке.
- Хорошо, - сказал Пит и добавил: - Кажется, я досчитал до семи…
И помчался наверх, продолжая всю дорогу считать.
Женщина наблюдала за ним. Он добежал до вершины горки и закричал:
- Двадцать!
А потом кинулся обратно. Его тень бежала перед ним: боялась, что на неё наступят.
- Что же вы не бросили моё письмо? - спросила женщина с досадой.
- Не бросил? - удивился Пит.
Он посмотрел на письмо, по-прежнему зажатое у него в руке, минутку подумал, потом сказал:
- Слоны не бросают писем в почтовые ящики! - и возвратил женщине письмо.
- О, но цирковые слоны это делают! - поспешно возразила женщина.
- Правда? - заинтересовался Пит.
- О да! - вскричала женщина. - Я это отлично знаю. Умные цирковые слоны всегда так делают.
- Может быть, я тоже цирковой слон? Я буду танцевать слоновый танец по дороге на гору. Там я брошу ваше письмо в ящик, как цирковой слон. А потом буду делать смешные штуки ногами и кружиться!
- Я буду смотреть, как в цирке, - сказала женщина, - а потом буду аплодировать.
- Хорошо! - согласился Пит. - Но вы не должны хлопать, пока я вам не скажу «можно».
Пит побежал наверх, кружась и подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Он не успел ещё добраться до вершины, как у него закружилась голова: слишком уж сильно вертелся. Пит зашатался, а женщина, которая за ним следила, очень испугалась. Что же касается тени Пита, она всё время бестолково крутилась у него под ногами, то забегая вперёд, то отставая.
Пит добрался до почтового ящика, сел перед ним и взял конверт в рот. Но так он не мог дотянуться до ящика.
Тогда он встал, продолжая держать конверт в зубах и нерешительно покачивая головой. Наконец вынул изо рта письмо, поднялся на цыпочки и засунул письмо в ящик.
- Хлопайте! - закричал он.
Женщина захлопала изо всех сил. Пит мчался к ней с горки напрямик.
- Это был настоящий цирк, правда? - спросил он.
- Прелестный! И, кроме того, я увидела, как быстро вы бегаете!
- Видели? Я могу бежать ещё быстрее! Я могу бежать так быстро - вот так! - и он рассек воздух рукой.
- Так быстро? - спросила женщина. - А я не могу.
- Сможете! Наверно, сможете, когда ваша нога выздоровеет, - сказал Пит. - На будущей неделе у нас состязания. Вы могли бы победить. Обязательно могли бы! - Пит ободряюще кивнул головой.
И он ушёл, танцуя свой слоновый танец, весь, с начала, потому что это был такой славный танец!
Он не успел отойти далеко, как женщина его позвала.
- Вы можете погудеть, - сказала она: - ведь вы отправили моё письмо!
- В самом деле! - удивился сам на себя Пит. - Я и забыл об этом.
Он дал маленький гудок, короткий, только чтобы послушать, как гудок звучит. Потом дал длинный. Оба были хороши, но длинный лучше.
Это был ещё один хороший день!