Бросая на державы гром,
Он, не страшась судьбы удара,
Исчез в бореньи роковом,
Как дым московского пожара;
Но прежних битв победный шум,
Быть может, - дерзость тайных дум,
Им удивленные, скрижали
Неслись чрез дальний океан
К нему на гробовой курган -
И тень колосса утешали;
Теперь он безотраден стал,
Теперь в могиле он узнал,
Как бедный сын его увял,
Как молвил он, стеснен тоскою,
Потомство видя пред собою:
«Увы! лишь скажут про меня,
Что родился - что умер я!»
1832