Бог и баядера

Перевод А.К. Толстого

 

Индийская легенда

 

Магадев, земли владыка,

К нам в шестой нисходит раз,

Чтоб от мала до велика

Самому изведать нас;

Хочет в странствованье трудном

Скорбь и радость испытать,

Чтоб судьею правосудным

Нас карать и награждать.

 

Он, путником город обшедши усталым,

Могучих проникнув, прислушавшись к малым,

Выходит в предместье свой путь продолжать.

 

Вот стоит под воротами,

В шелк и в кольца убрана,

С насурмленными бровями,

Дева падшая одна.

"Здравствуй, дева!" - "Гость, не в меру

Честь в привете мне твоем!"

"Кто же ты?" - "Я баядера,

И любви ты видишь дом!"

 

Гремучие бубны привычной рукою,

Кружась, потрясает она над собою

И, стан изгибая, обходит кругом.

 

И, ласкаясь, увлекает

Незнакомца на порог:

"Лишь войди, и засияет

Эта хата, как чертог;

Ноги я твои омою,

Дам приют от солнца стрел,

Освежу и успокою,

Ты устал и изомлел!"

 

И мнимым страданьям она помогает,

Бессмертный с улыбкою все примечает,

Он чистую душу в упадшей прозрел.

 

Как с рабынею, сурово

Обращается он с ней,

Но она, откинув ковы,

Все покорней и нежней,

И невольно, в жажде вящей

Унизительных услуг,

Чует страсти настоящей

Возрастающий недуг.

 

Но ведатель глубей и высей вселенной,

Пытуя, проводит ее постепенно

Чрез негу, и страх, и терзания мук.

 

Он касается устами

Расписных ее ланит -

И нежданными слезами

Лик наемницы облит;

Пала ниц в сердечной боли,

И не надо ей даров,

И для пляски нету воли,

И для речи нету слов.

 

Но солнце заходит, и мрак наступает,

Убранное ложе чету принимает,

И ночь опустила над ними покров.

 

На заре, в волненье странном,

Пробудившись ото сна,

Гостя мертвым, бездыханным

Видит с ужасом она.

Плач напрасный! Крик бесплодный!

Совершился рока суд,

И брамины труп холодный

К яме огненной несут.

 

И слышит она погребальное пенье,

И рвется, и делит толпу в исступленье...

"Кто ты? Чего хочешь, безумная, тут?"

 

С воплем ринулась на землю

Пред возлюбленным своим:

"Я супруга прах объемлю,

Я хочу погибнуть с ним!

Красота ли неземная

Станет пеплом и золой?

Он был мой в лобзаньях рая,

Он и в смерти будет мой!"

 

Но стих раздается священного хора:

"Несем мы к могиле, несем без разбора

И старость и юность с ее красотой!

 

Ты ж ученью Брамы веруй:

Мужем не был он твоим,

Ты зовешься баядерой,

И не связана ты с ним.

Только женам овдовелым

Честь сожженья суждена,

Только тень идет за телом,

А за мужем лишь жена.

 

Раздайтеся, трубы, кимвалы, гремите,

Вы в пламени юношу, боги, примите,

Примите к себе от последнего сна!"

 

Так, ее страданья множа,

Хор безжалостно поет,

И на лютой смерти ложе,

В ярый огнь, она падет;

Но из пламенного зева

Бог поднялся, невредим,

И в его объятьях дева

К небесам взлетает с ним.

 

Раскаянье грешных любимо богами,

Заблудших детей огневыми руками

Благие возносят к чертогам своим.

 

1797