Негодование

К чему мне вымыслы? К чему мечтанья мне

И нектар сладких упоений?

Я раннее прости сказал младой весне,

Весне надежд и заблуждений!

Не осушив его, фиал волшебств разбил;

При первых встречах жизнь в обманах обличил

И призраки принес в дань истине угрюмой;

Очарованья цвет в руках моих поблек,

И я сорвал с чела, наморщенного думой,

Бездушных радостей венок.

Но, льстивых лжебогов разоблачив кумиры,

Я правде посвятил свой пламенный восторг;

Не раз из непреклонной лиры

Он голос мужества исторг.

Мой Аполлон - негодованье!

При пламени его с свободных уст моих

Падет бесчестное молчанье

И загорится смелый стих.

Негодование! огонь животворящий!

Зародыш лучшего, что я в себе храню,

Встревоженный тобой, от сна встаю

И, благородною отвагою кипящий,

В волненьи бодром познаю

Могущество души и цену бытию.

Всех помыслов моих виновник и свидетель,

Ты от немой меня бесчувственности спас;

В молчаньи всех страстей меня твой будит глас:

Ты мне и жизнь и добродетель!

Поклонник истины в лета,

Когда мечты еще приятны, -

Взывали к ней мольбой и сердце и уста,

Но ветер разносил мой глас, толпе невнятный.

Под знаменем ее владычествует ложь;

Насильством прихоти потоптаны уставы;

С ругательным челом бесчеловечной славы

Бесстыдство председит в собрании вельмож.

Отцов народов зрел господствующих страхом,

Советницей владык - губительную лесть;

Печальную главу посыпав скорбным прахом,

Я зрел: изгнанницей поруганную честь,

Доступным торжищем - святыню правосудья,

Служенье истине - коварства торжеством,

Законы, правоты священные орудья,

Щитом могучему и слабому ярмом.

Зрел промышляющих спасительным глаголом,

Ханжей, торгующих учением святым,

В забвеньи бога душ - одним земным престолам

Кадящих трепетно, одним богам земным.

Хранители казны народной,

На правый суд сберитесь вы;

Ответствуйте: где дань отчаянной вдовы?

Где подать сироты голодной?

Корыстною рукой заграбил их разврат.

Презрев укор людей, забыв небес угрозы,

Испили жадно вы средь пиршеских прохлад

Кровавый пот труда и нищенские слезы;

На хищный ваш алтарь в усердии слепом

Народ имущество и жизнь свою приносит;

Став ваших прихотей угодливым рабом,

Отечество от чад вам в жертву жертвы просит.

Но что вам? Голосом алкающих страстей

Мать вопиющую вы дерзко заглушили;

От стрел раскаянья златым щитом честей

Ожесточенную вы совесть оградили.

Дни ваши без докук и ночи без тревог.

Твердыней, правде неприступной,

Надменно к облакам вознесся ваш чертог,

И непорочность, зря дней ваших блеск преступный,

Смущаясь, говорит: «Где ж он? где ж казни бог?

Где ж судия необольстимый?

Что ж медлит он земле суд истины изречь?

Когда ж в руке его заблещет ярый меч

И поразит порок удар неотразимый?»

Здесь у подножья алтаря,

Там у престола в вышнем сане

Я вижу подданных царя,

Но где ж отечества граждане?

Для вас отечество - дворец,

Слепые властолюбья слуги!

Уступки совести - заслуги!

Взор власти - всех заслуг венец!

Нет! нет! не при твоем, отечество! зерцале

На жизнь и смерть они произнесли обет:

Нет слез в них для твоих печалей,

Нет песней для твоих побед!

Им слава предков без преданий,

Им нем заветный гроб отцов!

И колыбель твоих сынов

Им не святыня упований!

Ищу я искренних жрецов

Свободы, сильных душ кумира -

Обширная темница мира

Являет мне одних рабов.

О ты, которая из детства

Зажгла во мне священный жар,

При коей сносны жизни бедства,

Без коей счастье - тщетный дар,

Свобода! пылким вдохновеньем,

Я первый русским песнопеньем

Тебя приветствовать дерзал;

И звучным строем песней новых

Будил молчанье скал суровых

И слух ничтожных устрашал.

Лучший вознесясь от мрачной сей юдоли,

Свидетель нерожденных лет -

Свободу пел одну на языке неволи,

В оковах был я, твой поэт!

Познают песнь мою потомки!

Ты свят мне был, язык богов!

И мира гордые обломки

Переживут венцы льстецов!

Но где же чистое горит твое светило?

Здесь плавает оно в кровавых облаках,

Там бедственным его туманом обложило,

И светится едва в мерцающих лучах.

Там нож преступный изуверства

Алтарь твой девственный багрит;

Порок с улыбкой дикой зверства

Тебя злодействами честит.

Здесь власть в дремоте закоснелой,

Даров небесных лютый бич,

Грозит цепьми и мысли смелой,

Тебя дерзающей постичь.

Здесь стадо робкое ничтожных

Витии поучений ложных

Пугают именем твоим;

И твой сообщник - просвещенье

С тобой, в их наглом ослепленье,

Одной секирою разим.

Там хищного господства страсти

Последнею уловкой власти

Союз твой гласно признают;

Но под щитом твоим священным

Во тьме народам обольщенным

Неволи хитрой цепь куют.

Свобода! о младая дева!

Посланница благих богов!

Ты победишь упорство гнева

Твоих неистовых врагов.

Ты разорвешь рукой могущей

Насильства бедственный устав

И на досках судьбы грядущей

Снесешь нам книгу вечных прав,

Союз между граждан и троном,

Вдохнешь в царей ко благу страсть,

Невинность примиришь с законом,

С любовью подданного власть.

Ты снимешь роковую клятву

С чела поникшего к земле

И пахарю осветишь жатву,

Темнеющую в рабской мгле.

Твой глас, будитель изобилья,

Нагие степи утучнит,

Промышленность распустит крылья

И жизнь в пустыне водворит;

Невежество, всех бед виновник,

Исчезнет от твоих лучей,

Как ночи сумрачный любовник

При блеске утренних огней.

Он загорится, день, день торжества и казни,

День радостных надежд, день горестной боязни!

Раздастся песнь побед, вам, истины жрецы,

Вам, други чести и свободы!

Вам плач надгробный! вам, отступники природы!

Вам, притеснители! вам, низкие льстецы!

Но мне ли медлить? Грязную их братью

Карающим стихом я ныне поражу;

На их главу клеймо презренья положу

И обреку проклятью.

Пусть правды мстительный Перун

На терпеливом небе дремлет,

Но мужественный строй моих свободных струн

Их совесть ужасом объемлет.

Пот хладный страха и стыда

Пробьет на их челе угрюмом,

И честь их распадется с шумом

При гласе правого суда.

Страж пепла их, моя недремлющая злоба

Их поглотивший мрак забвенья разорвет

И, гневною рукой из недр исхитив гроба,

Ко славе бедственной их память прикует.

 

1820