Так уж сердце у меня устроено -
не могу вымаливать пощады.
Мне теперь - на все четыре стороны...
Ничего мне от тебя не надо.
Рельсы - от заката до восхода,
и от севера до юга - рельсы.
Вот она - последняя свобода,
горькая свобода погорельца.
Застучат, затарахтят колеса,
вольный ветер в тамбуре засвищет,
полетит над полем, над откосом,
над холодным нашим пепелищем.