Пошел бедный дровосек в лес. Захватил с собой последнюю горбушку хлеба в холщевой сумке. Вот и вся еда на целый день. Пришел, сумку на сук повесил и взялся за работу. Рубит деревья, пни колет, толстые дубы валит, аж пот со лба в три ручья льет.
Откуда ни возьмись подобрался к сумке чертяка из самой преисподней и последнюю горбушку хлеба-то и стащил!
Вернулся в ад и приятелям похваляется:
- Глядите, этого хлеба должно было дровосеку на весь день хватить, а я стащил!
- Что это там такое? - вмешался Сатана.
А когда разобрался, в ярость пришел: как же можно у бедного человека последний кусок хлеба отбирать! Разозлился и вынес приговор черту: немедля отправляться обратно и служить дровосеку целый год!
На другой день бедолага-дровосек снова в лес собрался и уже совсем было тяжелый топор на плечо взгромоздил, как вдруг открывается дверь и в дом вваливается здоровенный верзила.
- Добрый день, хозяин! - говорит. - Может возьмете меня на службу?
- Ах, сынок, да на что ты мне? - отвечает дровосек. - Самому есть нечего, а по лавкам куча голодных ребятишек слезами обливается.
- Возьмите! Не пожалеете! За службу я ничего не хочу, а вам при мне хорошо будет.
- Ну, тогда айда со мной лес рубить, коли тебе так уж приспичило, - сказал дровосек и подал ему топор.
Не прошло и трех дней, как лес, которого дровосеку и за целый год не вырубить, на земле лежал, ровными рядами уложенный. Пошли у дровосека дела на лад. И ребятишки больше с голоду не плакали.
- Ну, хозяин, - говорит батрак, - вы тут лес не спеша валите, а я пойду куда-нибудь на молотьбу наймусь, чтобы у нас на зиму хлеба было вдосталь.
- Ступай, - отвечает дровосек, - а я пока лес рубить стану, сколько силы позволят.
На одной огромной пустоши у богатого пана хозяйство было. Триста скирд хлеба в поле стояло, триста откормленных волов да триста откормленных боровов в хлевах лежало. К этому пану и пришел черт-батрак, стал в молотильщики наниматься.
- А где же твоя артель? - спросил пан.
- Да вы о них не беспокойтесь! Дадите мне ваш хлеб обмолотить?
- Отчего не дать! Только ведь не станешь же ты один молотить?
- Один - не один - не все ли равно?
- А сколько за работу возьмешь?
- Ничего, лишь то, что на себе унесу, - отвечает батрак.
«Делов-то, - подумал пан, - сколько он может унести? - и согласился.»
И вот близко к полуночи застучали у скирд три тысячи цепов: тук, тук, тук, так, так, так! Тук, тук, тук, так, так, так! Это черти со всей преисподней сбежались товарищу помогать. К утру весь хлеб был уже обмолочен, все зерно провеяно и в мешки ссыпано.
Чуть свет является молотильщик к хозяину, зовет работу принимать. А хозяин только диву дается, да радуется и велит молотильщику взять заработанное.
Молотильщик подставляет свои широченные плечи, и панская челядь взваливает на него добрых десять мешков пшеницы.
- Ну как, хватит с тебя? - спрашивает хозяин.
- Да разве это много? - смеется молотильщик. - Кладите еще! С этим я еще и подскочить могу!
Наложили ему на плечи все зерно. У хозяина волосы дыбом встали от страха.
- Ну, теперь хватит? - во второй раз спрашивает, а молотильщик знай хохочет, мало, дескать.
- Кладите, - говорит, - все, что у вас есть! Видите, и с этим грузом я могу подпрыгнуть, будто с пушинкой! - И взвалил сотню тучных свиней на спину.
- Ах, черт тебя побери, может хватит?
А черт только смеется, подпрыгивает и велит подкладывать. Хозяин от злости чуть не лопается, но знает, давши слово, держись!
- Выпускайте сотню волов! - кричит он работникам. - Уж их-то ему не унести!
Но молотильщик и этих забрал и, захохотав в глаза взбешенному хозяину, припустился бегом к своему дровосеку.
- Нате, получайте! - и скинул ношу у дровосека во дворе. - Теперь вам голода бояться нечего, а я от вас уйду, потому что мой год истек. Да вы хоть знаете, кто я? Помните, как у вас в лесу последний кусок хлеба исчез?
Дровосек кивнул головой.
- Помню, - говорит, - еще бы не помнить!
- Так вот я - черт! Я хлеб у вас украл и в наказанье был послан год у вас отслужить. Ну, бывайте здоровеньки!
И тут у дома такой хохот раздался, будто три тысячи лошадей разом заржали. Это черти потешались над своим приятелем, который у бедного дровосека в батраках служил.