В старые времена, когда прядение было основным занятием женщин, у прялки была своя фея по имени Хабитрот. О ней рассказывают следующее.
Одна почтенная дама из Селкиркшира имела дочь, которая любила играть больше, чем работать, а поля и заросшие цветами лужайки - больше, чем прялку. Ее мать очень переживала, потому что в те времена на хорошего мужа могла рассчитывать только хорошая хозяйка и искусная рукодельница. Она уговаривала, угрожала, даже поколачивала дочь - все было без толку. Девушка не изменила своих привычек, и мать стала звать ее ленивой бездельницей.
Как-то раз ясным весенним утром мать дала девушке семь пучков корпии и сказала, что та должна вернуть ей через три дня готовые нити. Никакие отговорки в расчет приниматься не будут. Девушка увидела, что мать не шутит, и приступила к работе. Но ее маленькие ручки были непривычны к труду, и, несмотря на все ее старания, к вечеру второго дня лишь очень маленькая часть корпии превратилась в нити. Девушка плакала так долго, что в конце концов в изнеможении уснула, а утром, отбросив работу, вышла в поле, сверкавшее на солнце капельками утренней росы. Она шла-шла и вскоре подошла к усыпанному цветами холму, у подножия которого протекал маленький ручей, скрытый от посторонних глаз густыми кустами жимолости и шиповника. Там она опустилась на траву и спрятала лицо в ладонях. Когда она снова подняла голову, то увидела у самой кромки воды совершенно незнакомую старую женщину, гревшуюся на солнце. Она сидела на камне, пронизанном множеством отверстий. В ее внешности не было ничего примечательного, если не считать длины и толщины ее губ. Девушка встала, подошла к незнакомке, поприветствовала ее и, не удержавшись, спросила, почему у той такие длинные губы.
- Из-за прядения нитей, малышка, - ответила незнакомка, которую вовсе не рассердил столь личный вопрос. Следует отметить, что пряхам приходится постоянно смачивать слюной пальцы, когда они тянут нить.
- Ах, - вздохнула девушка, - я тоже должна была сейчас прясть, но это бесполезно. Мне все равно не выполнить задание.
Женщина предложила сделать все, что нужно, вместо девушки. Вне себя от радости, девушка быстро сбегала за корпией и отдала ее своей новой знакомой. Она только спросила, как ее зовут и куда ей прийти за готовой пряжей, но ответа не получила. Старая женщина молча удалилась и через мгновение скрылась среди деревьев. Удивленная девушка еще немного погуляла, потом присела отдохнуть и в конце концов крепко уснула.
Проснулась она только вечером. Окрашенное последними лучами солнца небо на западе быстро тускнело. Наступили серые сумерки. Вечерняя звезда посылала на землю серебристый свет - скоро ее затмит свет луны. Наблюдая за происходящими в природе изменениями, девушка с удивлением услышала звук незнакомого голоса. Казалось, он исходил откуда-то снизу, из-под камня с дырками, на котором сидела незнакомка. Она приложила ухо к камню и услышала слова: «Не знает маленькая девочка на склоне холма, что мое имя Хабитрот». Заглянув в отверстие, девушка увидела свою новую знакомую, которая ходила взад-вперед по пещере среди прях, сидевших на белых камнях. Все они были заняты работой. Следует заметить, что выглядели они довольно неприглядно - губы всех прях были в большей или меньшей степени изуродованы - как у самой Хабитрот. Такие же губы были у еще одной обитательницы пещеры - старой женщины, сидевшей в дальнем углу и наматывающей нить на катушки. Еще у нее были огромные серые глаза и длинный крючковатый нос.
Она наматывала нить и считала:
- Раз, два, три - готово, раз, два, три - еще… Девушка продолжала наблюдать. Она слышала, как Хабитрот обратилась к сидящей в углу женщине, назвав ее Скантли Маб, и велела заканчивать работу. Наступил вечер, и девушка должна отдать пряжу своей матери. Очень обрадованная девушка поспешила домой. Ей не пришлось долго ждать. Очень скоро ее догнала Хабитрот и вручила ей пряжу.
- О, спасибо, скажите, чем я могу вас отблагодарить? - воскликнула девушка.
- Ничем, - ответила фея, - только не говори матери, кто прял эту пряжу.
Поздравив себя с большой удачей, наша героиня пришла домой. Ее мать была занята приготовлением состеров - черных пудингов, которые она подвешивала для просушки. Утомившись, она отправилась спать. Девушка поняла, что очень голодна - она целый день провела на свежем воздухе и ничего не ела. Она стала снимать пудинг за пудингом, жарить их и есть. Насытившись, она тоже пошла спать. Утром мать встала раньше. Придя в кухню, она обнаружила, что все состеры исчезли, а на столе лежит семь бобин пряжи - ровной и гладкой. Охваченная двумя очень сильными чувствами - досадой и радостью, мать выбежала из дома и закричала:
Моя дочь пряла, видели, видели, видели?
Моя дочь ела, видели, видели, видели?
И все до рассвета!
Проезжавший мимо лэрд услышал эти слова, но ничего не понял. Заинтересовавшись, он подъехал к дому и спросил у женщины, что она имела в виду. Но женщина снова закричала:
Моя дочь пряла, видели, видели, видели?
Моя дочь ела, видели, видели, видели?
И все до рассвета!
- А если вы не верите, можете зайти в дом и сами убедитесь, - закончила она.
Любопытство лэрда стало еще сильнее. Он спешился и заглянул в дом. Он увидел пряжу, которая ему так понравилась, что он пожелал познакомиться с пряхой. Мать привела покрасневшую девушку. Ее безыскусная простота покорила сердце лэрда. Он признался, что чувствует себя одиноким без жены и уже давно ищет девушку, которая была бы хорошей пряхой. Итак, обещания были даны, и вскоре была сыграна свадьба, причем невеста всячески старалась скрыть свои опасения, что она окажется не столь искусной пряхой, как ожидал ее возлюбленный. И снова ей на помощь пришла Хабитрот. Была ли старая фея столь же снисходительной и к другим ленивым девицам, сказать трудно, но эту свою юную питомицу она не бросила в беде.
- Приведи своего красивого суженого в мою пещеру, - сказала она молодой жене вскоре после свадьбы. - Он своими глазами увидит, что происходит с пряхами, и никогда не станет привязывать тебя к прялке.
На следующий день юная жена повела молодого мужа к заросшему цветами холму и предложила заглянуть в отверстие в камне. Велико было его изумление, когда он увидел Хабитрот, которая плясала и прыгала через колесо своей прялки и при этом пела песенку своим товаркам, которые были заняты прядением.
Мы, живущие в угрюмой норе,
Ужасны на вид,
Не видим ясного солнышка,
Которое дарит свое тепло земле.
Мы проводим свои вечера в одиночестве,
Сидя на белых камнях.
Безрадостен серый вечер,
Когда скрывается вечерняя звезда,
Некогда яркая и прекрасная.
А те, кто вдыхают чистый вечерний воздух,
Стоя у отверстия в камне,
Не видимы никем, кроме меня.
Когда песня закончилась, Скантли Маб спросила у Хабитрот, что она имела в виду, когда пела последнюю строчку - «не видимы никем, кроме меня».
- Есть кое-кто, - ответила Хабитрот, - кого я попросила прийти сюда в этот час. Он слышал мою песню. - Сказав эти слова, она распахнула другую дверь, скрытую корнями большого дерева, и пригласила молодоженов войти в ее жилище и познакомиться с семьей.
Лэрд был потрясен странным видом прях, да и как могло быть иначе? Он спрашивал то у одной пряхи, то у другой о причинах странных изменений в их лицах. Разными голосами и с разными выражениями лиц они отвечали одно и то же: всему виной прядение. По крайней мере, они пытались сказать именно это, хотя одна буркнула «Nakasind», вторая - «Owkasaand», а третья пробормотала «O-a-a-send». Однако молодожен отчетливо понял: если он прикажет своей очаровательной супруге прясть, ее губы изменят форму и лицо станет уродливым. Прямо в пещере лэрд поклялся, что его молодая жена никогда не подойдет к прялке, и сдержал свое слово. Девушка проводила дни, гуляя с мужем по лугам или катаясь верхом, а вся кудель, выраставшая на его земле, отправлялась к Хабитрот, чтобы превратиться в пряжу.