В отдаленье . . .

В отдаленье,

Как во время оно,

Крылись чьи-то дачи, не близки.

Где-то что-то крикнула ворона...

Есть такие тёмные лески.

На стволах змеились, - я прочёл их, -

Письмена из векового мха,

В глине я увидел чудищ полых,

А внутри у них была труха.

Может быть, и важное открытье

Сделал я, но бросил их к чертям,

Через жизнь проходит красной нитью

Отвращение моё к костям.

А затем я думал, что ошибся,

Явственно мелькнули под ногой

Человеческие, но из гипса,

Ус, сперва один, затем другой.

Не узнал я даже их сначала,

Но потом я понял, чьи они,

И как будто просьба прозвучала:

- Отопни, под пни захорони! -

Так вот просит всё, чему настало

Время снять величия венец,

Точно так же и от пьедестала

Отлетает тело наконец

Тихо, безо всякого урона,

Просто развалившись на куски.

… Впрочем, что-то каркала ворона.

Есть такие тёмные лески.

Способность камня

Я на одной из подмосковных рек

Великолепный камень раздобыл,

Он был, как первобытный человек,

Коричневый, но с оком голубым.

Его привёл суровый проводник,

Принёс в края, где нынче вырос лес,

С норвежских круч сползавший к нам ледник.

Ушёл ледник, но камень не исчез.

И до сих пор ни ветер не изъест

И не изгложат дождики камней,

В которых живо нечто от существ,

Хранящих тайны допотопных дней

И тех катастрофических ночей,

Когда, быть может, родилась луна.

Вот чем чревата каменных очей

Вулканоснежная голубизна.

И почему бы камни не могли

Пусть механически, но отражать

Всё, что творилось на лице земли,

Что заставляло землю задрожать:

Как, например, чудовищ тяжкий шаг,

А то и человека с топором,

Волшебника, рассеявшего мрак

Своей пещеры пламенным костром.

Вы знаете: природа вся жива,

И если уж един её поток,

То почему бесчувственны трава,

Вода и камень, воздух и цветок.

Они, конечно, не разумны, но

И не глупей искусственных зеркал.