Как горько понимать, что стали мы чужими,
Не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
Того, кем не был ты?
Он был совсем другой и звал меня иначе, -
Так ласково меня никто уж не зовет.
Вот видишь, у тебя кривится рот,
Когда о нем я плачу.
Ты знаешь все давно, мой несчастливый друг.
Лишь повторенья мук ты ждешь в моем ответе.
А имя милого - оно умерший звук:
Его уж нет на свете.
11 сентября 1921