Ходоки

В зипунах домашнего покроя,

Из далеких сел, из-за Оки,

Шли они, неведомые, трое -

По мирскому делу ходоки.

 

Русь моталась в голоде и буре,

Все смешалось, сдвинутое враз.

Гул вокзалов, крик в комендатуре,

Человечье горе без прикрас.

 

Только эти трое почему-то

Выделялись в скопище людей,

Не кричали бешено и люто,

Не ломали строй очередей.

 

Всматриваясь старыми глазами

В то, что здесь наделала нужда,

Горевали путники, а сами

Говорили мало, как всегда.

 

Есть черта, присущая народу:

Мыслит он не разумом одним, -

Всю свою душевную природу

Наши люди связывают с ним.

 

Оттого прекрасны наши сказки,

Наши песни, сложенные в лад.

В них и ум и сердце без опаски

На одном наречье говорят.

 

Эти трое мало говорили.

Что слова! Была не в этом суть.

Но зато в душе они скопили

Многое за долгий этот путь.

 

Потому, быть может, и таились

В их глазах тревожные огни

В поздний час, когда остановились

У порога Смольного они.

 

Но когда радушный их хозяин,

Человек в потертом пиджаке,

Сам работой до смерти измаян,

С ними говорил накоротке,

 

Говорил о скудном их районе,

Говорил о той поре, когда

Выйдут электрические кони

На поля народного труда,

 

Говорил, как жизнь расправит крылья,

Как, воспрянув духом, весь народ

Золотые хлебы изобилья

По стране, ликуя, понесет, -

 

Лишь тогда тяжелая тревога

В трех сердцах растаяла, как сон,

И внезапно видно стало много

Из того, что видел только он.

 

И котомки сами развязались,

Серой пылью в комнате пыля,

И в руках стыдливо показались

Черствые ржаные кренделя.

 

С этим угощеньем безыскусным

К Ленину крестьяне подошли.

Ели все. И горьким был и вкусным

Скудный дар истерзанной земли.

 

1954