Негр в Москве

Невозможно не вклиниться

в человеческий водоворот -

у подъезда гостиницы

тесно толпится народ.

 

Не зеваки беспечные,

что на всех перекрестках торчат, -

дюжий парень из цеха кузнечного,

комсомольская стайка девчат.

 

Искушенный в политике

и по части манер,

в шляпе, видевшей видики,

консультант-инженер.

 

Тут же - словно игрушечка

на кустарном лотке -

боевая старушечка

в темноватом платке.

 

И прямые, отменные,

непреклонные, как на часах,

молодые военные

в малых - покамест - чинах.

 

Как положено воинству,

не скрываясь в тени,

с непреложным достоинством

держатся строго они.

 

Под бесшумными кронами

зеленеющих лип городских -

ни трибун с микрофонами,

ни знамен никаких.

 

Догадались едва ли вы,

отчего здесь народ:

черный сын Сенегалии

руки белые жмет.

 

Он, как статуя полночи,

черен, строен и юн.

В нашу русскую елочку

небогатый костюм.

 

По сорочке подштопанной

узнаем наугад:

не буржуйчик (ах, чтобы им!),

наш, трудящийся брат.

 

Добродушие голоса,

добродушный зрачок.

Вместо русого волоса -

черный курчавый пушок.

 

И выходит, не знали мы -

не поверить нельзя, -

что и в той Сенегалии

у России друзья.

 

Не пример обольщения,

не любовь напоказ,

а простое общение

человеческих рас.

 

Светит солнце весеннее

над омытой дождями Москвой,

и у всех настроение -

словно праздник какой.