За полночь потушив огонь мой запоздалый . . .

За полночь потушив огонь мой запоздалый,

в притворном забытьи покоюсь я, бывало,

и вот, преодолев ревнивый сумрак туч,

подкрадывается неуловимый луч

и разгорается и освещает странно

картины на стене. Доносится нежданно

до слуха моего необъяснимый звук

и повторяется отчетливей, и вдруг -

все оживляется! Волшебное - возможно:

халат мой с вешалки сползает осторожно

и, протянув ко мне пустые рукава,

перегибается, и чья-то голова

глядит, лукавая, из мусорной корзины,

под письменным столом, а по стене картины

кружатся, вылетев из неподвижных рам,

как попугайчики, и шкаф дубовый сам

завистливо кряхтит, с волненьем наблюдая,

как по полу бежит одна туфля ночная

вдогонку за другой.

Но только двинусь я, -

глядь, - все рассеялось, и комната моя

мгновенно приняла свой вид обыкновенный.

В окне дрожит луна невинно и смиренно,

халат - на вешалке, повсюду тишина...

Ах, знаю я тебя, обманщица луна!