Два сына Кутха, Эмэмкут и Котханамтальхан, отправились на осеннюю охоту, а семья осталась с родными на зимнике. Охота была удачная: увидят зверя - добудут. Вдруг неудача пришла: целый день ходили они по тундре, но все живое от них убегало. И пришлось им, чтобы не пропасть с голоду, «старое есть».
Эмэмкут улегся на постель, а Котханамтальхан начал стряпать. На другой день решили идти врозь: один в тундру, а другой в березняк.
Эмэмкут в березняке нашел длинную черемшу, выдернул с корнем на суп. Принес домой, залез в балаган и положил ее там в ящик, а сам лег спать - брату велел суп варить.
Приготовил Котханамтальхан дрова, воду и пошел за черемшой в балаган. Поднялся, вошел - нет черемши, а сидит на балагане девушка. Сидит она, волосы расчесывает. Стало ему стыдно - очень уж красивая девушка - скорее убежал.
Брат спрашивает его:
- Почему не принес черемшу? Как будешь суп варить?
- Нет черемши: На балагане девушка сидит и волосы чешет. Красавица - любо поглядеть! Боялся я глядеть на нее.
Услышал это Эмэмкут, вскочил с постели и побежал к балагану. Увидел Марокльнавт, сразу же женился, и тут же сын родился.
Котханамтальхан от стыда убежал к отцу и рассказал, какая красавица жена у брата.
Стал Эмэмкут со своей женой жить. Один раз утром жена не пускает его на охоту:
- Я сон худой видела.
- Надумал - поеду! - ответил Эмэмкут.
- Худо будет - не езди, - просит жена.
- Не бойся, близко промышлять буду.
И уехал.
Подслушала их разговор Каманхнавт. Только Эмэмкут за дверь - она уж на пороге. Вошла.
Стоит Марокльнавт, молчит, испугалась: знает - беда будет.
- Ну, садись, баба! - говорит Каманхнавт.
- Не сяду!
- Штаны дай мне!
- Не дам!
Стали бороться, победила Каманхнавт Марокльнавт и раздела ее. Стыдно стало жене Эмэмкута, что голая осталась, вышла она, села во дворе и заплакала. Сама травой прикрывается.
Каманхнавт села на порог, голову завязала, охает - будто голова болит.
Вернулся с охоты Эмэмкут, не узнает жену: черная как уголь стала. А Каманхнавт говорит ему:
- Зачем уходил? Ведь я говорила, худо будет, - сон плохой видела.
Остался Эмэмкут с черной как уголь женой-ящерицей, а настоящая жена голая во дворе сидит, плачет, убивается.
Настала ночь. Уснули все в доме. Марокльнавт вошла в дом, сына покормила и укрыла потеплее, Эмэмкута поцеловала и пошла обратно во двор. По дороге охотничий нож Эмэмкута взяла и в балагане наверху положила. Каманхнавт утром встала и говорит Эмэмкуту:
- Давай откочуем отсюда; нечисто у тебя в доме.
А бедняжка жена Эмэмкута спряталась: стыдно ей, нагая она.
Дорогой у нарты полоз сломался. Хотел Эмэмкут его поправить, а ножа-то и нет.
- Ты чего остановился? - спросила злая баба.
- Полоз сломался, надо починить. Нож забыл, домой за ним сбегаю.
Испугалась худая баба-ящерица:
- Подожди, он, верно, в мешке!
Искала, искала - не нашла.
Побежал Эмэмкут домой, стал искать нож - не может найти. Марокльнавт в окошко заглянула и закричала:
- Нож наверху лежит!
- Что с тобой? Ты опять прежняя стала!
А она не может ничего ответить, не может выйти, показаться: стыдно - голая она. Отбежала от окна и спряталась. А Эмэмкут нашел нож и ушел к нарте и черной бабе.
Вошла в дом Марокльнавт и заплакала. Детской одеждой из травы лицо вытирает.
Эмэмкут с Каманхнавт домой к отцу поехали. Там увидали, кто-то едет, догадались, вышли из дому посмотреть красавицу жену сына: смотрят - а она как уголь черная. Рассказал Эмэмкут, как все было.
Марокльнавт - его настоящая жена - постель из травы сделала, в березняке подвесила, приготовила себе травяные одежды и стала жить.
Весной гуси прилетели.
- Зачем ты на нашем месте постель повесила?
- Я уйду. Не знала я, что это ваш березняк.
И хотела уйти. Налетел на нее гусь, женился на ней и тут же сын-гусенок родился.
Осенью гуси собрались улетать. Держит Марокльнавт своего мужа-гуся на привязи: жалко, улетит.
- Пусти, весной опять прилечу! - просит гусь.
Пожалела, отпустила, а сама изводится. Сын-гусенок утешает: то олененка добудет, то уток принесет.
Весной гуси опять прилетели. Встретила Марокльнавт своего мужа-гуся; стали опять вместе жить. А сын уже большой стал.
Один раз пошел на охоту старший сын Эмэмкута и Марокльнавт и добыл гуся, мужа своей матери. Каманхнавт, злая баба-ящерица съела гуся, а кости сберегла, сохранила. Рассердились гуси и решили Марокльнавт убить.
Один раз сидит Марокльнавт и шьет, а около паук - Сикукечх путается. Отбросила его она:
- Я шью, а ты мне мешаешь! - сказала она.
- Прячься скорее в кукуль, выходи во двор, - говорит Сикукечх.
Послушалась она, вышла во двор, забралась в кукуль, с головой закрылась, лежит, ждет.
Налетели гуси, стали ее бить. Подумали, что убили, и улетели прочь. А она вернулась в дом, опять сидит шьет.
Парнишка, сын гуся, совсем подрос, только одет не так, как люди одеты: травяная одежда на нем, на травяной постели спит. Люди-то ведь на оленьих шкурах спят и в кухлянках ходят!
Один раз собрался парнишка на охоту. Сначала решил идти, в чем дома ходил, но передумал и самую лучшую парку надел, которую ему мать дала. Ушел сын на охоту далеко от дома, добыл оленя, вдруг видит: навстречу ему человек идет. Одежа в тело вросла - та самая, которую на него мать когда-то давно надела. Это был старший сын Марокльнавт и Эмэмкута. Брат-гусенок стал звать его:
- Иди со мной есть!
- Нет, не пойду, - отвечает тот.
- Почему не пойдешь?
Стали разговаривать.
- У тебя парка хорошая, а у меня одежа в тело вросла. Думал - чужой кто.
Стали есть, разговаривать.
- Да ты же брат мой от одной матери! - сказал брат-гусь, когда тот рассказал про себя.
Заплакали оба. Пошли вместе к матери. Один смело идет, другой застыдился - очень плохо одет.
А мать давно сына ждала.
- Далеко ли был? - спросила.
- Да, далеко. Не один пришел: старший брат во дворе остался, стыдно ему войти - плохо одет, одежа в тело вросла. Как ты одела, так он все в ней ходит.
Вышла мать во двор, узнала сына, заплакала:
- Бедный мой, несчастный! Как я одела тебя - так ты и остался в той одеже.
Потом сняла с него травяную одежду, надела парку, и стал он хорош - загляденье! Накормила, велела домой к Каманхнавт идти и принести кости гуся, своего второго мужа. Сын ушел.
Каманхнавт увидела его, испугалась, хотела убежать. Говорит мужу:
- Я во двор пойду.
Эмэмкут догадался, что настоящая его жена жива. Не выпускает Каманхнавт, злую бабу-ящерицу, из дому: боится, как бы она еще какое худо не сделала. Сыну кости гуся дал, к матери послал, велел сказать, чтобы домой шла. Сын убежал за матерью, отдал ей гусиные кости. Она подула на них - стал гусь живой.
Марокльнавт расчесала волосы на прямой пробор, принарядилась и пошла к первому мужу - Эмэмкуту.
Увидела Каманхнавт: идет женщина-краса домой, стала рваться во двор - не пускают.
Вошла Марокльнавт в дом Эмэмкута, ударила себя поперек лба вдоль пробора и распалась на две части: одна отошла к гусю, а другая - к Эмэмкуту.
Эмэмкут послал за сковородой, раскалил ее. Раздел Каманхнавт догола, толкнул ее, посадил на горячую сковороду и вышел во двор изжарить жирного мяса.
Все были рады. Стали есть, пить, гулять и спать легли. А Каманхнавт на сковороде изжарилась.