Давным-давно жил в одной деревне один человек. Было у него три дочери и три сына. Как женил он двух сыновей, так и умер.
Женатые сыновья были работники, а неженатый - лентяй. Что ему ни скажут сделать, ничего он не хочет: говорят ему, а он и ухом не ведет. А вот как есть садиться, так тут он раньше всех. Большие - его старшие братья, значит, - все время его корили.
- Слушай, никчемный ты человек, - говорили они. - Ни к какому делу у тебя душа не лежит. Как кормиться-то думаешь? Кто за тебя замуж пойдет? Вырос такой здоровый, а пальцем не хочешь пошевелить. Вот отделим тебя и живи как угодно, сам себе зарабатывай.
Сколько его ни бранили, ему все нипочем - он и ухом повести не желает. А за этой бранью да за попреками братья сами дело забывать стали. Хозяйство у них пошатнулось, они обеднели, а женить младшего и не пробовали - так на него были сердиты.
Наконец он и сам осерчал и ушел прочь из дому. С собой ничего он не взял, даже платья, и шел совсем не одетый - одна повязка на бедрах. Шел он так, шел и зашел, кто его знает, как далеко. Стало вечереть. Он увидел деревню и думает: «Пойду-ка я прямо в эту деревню. В деревне ночь проведу». А дело было в месяце пус, по ночам холодало сильно, без одежды-то парню пришлось невесело.
Не успел он дойти до деревни, а уж стемнело. Видит, за околицей пастухи собрались, костер развели, крыс в листьях пекут и едят. Холод его уже вовсю донимал, вот он и думает: «Пойду-ка я погреюсь сперва у костра». Подумавши так, подошел к костру и говорит пастухам:
- Пустите, ребята, у вас тут погреться. Холод совсем одолел.
Сказал так и сел рядом с ними, потом спрашивает:
- Слушайте, ребята, какая это деревня?
Они ему сказали. А как крысы спеклись и их делить стали, ему тоже дали немного. Поели и все разошлись по домам, а его оставили.
Сидит парень, греется у костра, дровишки, что от пастухов остались, в огонь подбрасывает. Надоело ему так сидеть, он и думает: «Все уже спать улеглись; без дела теперь к кому я посмею зайти? Может, там и веранд-то нету, так где я лягу? Неужто от дома к дому ходить и проситься? Нет уж, лучше я туда не пойду. Лягу я лучше и потерплю до зари здесь, у костра».
Сказал он так сам себе, пододвинулся поближе к огню и растянулся около костра. А чтоб накрыться, он решил снять повязку с бедер. Стал развязывать и нащупал в уголке моток ниток - сам его туда завязал когда-то. «Ого! - подумал он. - Одежду-то из ниток делают, значит, это тоже одежда. Укроюсь-ка я этим». Порешил он на том, привязал конец нитки к пальцу на ноге, потом за ухо зацепил; так и повел от ног к ушам и обратно, пока нитки не кончились и он не остался лежать, вытянувшись во весь рост. Костер еще погорел сколько-то времени, только он за огнем уже не смотрел. Ночью пришел откуда-то пес, видно тоже бродячий, и лег на кострище, свернулся калачиком на теплой золе.
Ну а в деревне той староста был очень богатый; было у него много работников и работниц. В тот день рано поутру он сам погнал своих буйволов и волов рис молотить. У околицы буйволы и волы заметили спящих - человека и пса - и стали их стороной обходить. «Матушки, - думает староста, - что они там увидали, чего испугались?» Скот прошел, он глядит: лежат у дороги человек и собака и спят.
- Эй вы, чего разлеглись! - закричал он на них. Парень через силу продрал глаза и говорит:
- Ой-ой-ой, что за пропасть, как это рассвело так скоро? Никогда бы не подумал.
Услыхал это староста, диву дался и спрашивает:
- Слушай-ка, юноша, неужто ты не замерз?
- Нет, почтенный, - говорит тот - Мне не холодно. Я ведь, гляди-ка, укрылся.
Тот смотрит: парень совсем неодетый, только ниток немного протянуто сверху.
- Вот что, юноша, - говорит староста. - Я сам весь застыл, а ты, гляжу, не одет. Я и спросил, холодно тебе или нет.
- Весь холод, какой может дойти до меня, почтенный, ест на лету этот пес, - ответил парень. - Он может съесть пятьдесят лакхов холода. Вот почему мне не холодно.
Услыхал это староста, удивился еще больше и стал в уме раскидывать: «Сколько денег, - думает, - трачу я каждый год, чтобы одевать моих работников и работниц, и все равно от холода нам не избавиться - всегда он до нас добирается. Будь что будет, куплю-ка я этого пса - он будет весь холод есть какой на нас причитается». Надумал такое и вправду говорит парню:
- Слушай, юноша, отдай мне этого пса.
- Нет, почтенный, не соглашается парень. - Никому этого пса не отдам. Он ведь меня от холода избавляет.
- Если не хочешь мне его просто так подарить, - говорит староста, - я тебе заплачу. Все равно тебе его придется отдать. Лучше сразу скажи, что он стоит, сколько возьмешь.
- Послушай, почтенный, - отвечает парень, - если ты его у меня заберешь, мне потом будет не обобраться хлопот. Я бы тебе и сказал, сколько он стоит, и не хочется говорить. Пожалуй, если я цену назначу, ты навряд ли захочешь столько отдать.
- Ладно уж, назначай, - говорит староста. - Сколько скажешь, столько и дам.
- Что до меня, так знай, я сразу скажу последнюю цепу, - отвечает парень. - Заплатишь - отдам пса, а нет - не отдам.
- Говори, - торопит староста. - Разве у меня чего не хватает тебе заплатить? Только это и помешало бы мне купить пса. Ну, говори.
Тогда парень сказал:
- Этот пес много стоит, почтенный, - он ведь пятьдесят лакхов холода ест - вот и цена пусть ему будет пятьдесят лакхов рупий. За столько отдам, а меньше - нет. Подходит это тебе - хорошо, а не подходит - нам говорить больше не о чем. Хочешь брать собаку, выкладывай денежки, и я ее отдам; не хочешь - будь уверен, никогда ты ее не получишь. Ну, что скажешь? А то я пойду.
- Хорошо, я возьму, - согласился староста. - Пойдем ко мне, я дома тебе заплачу. И собаку с собой веди.
Вот и вправду взял парень пса, пошел с ним к старосте и привязал его там. А староста отсчитал ему пятьдесят лакхов рупий.
Забрал парень деньги и пошел обратным путем. Приходит домой и говорит братьям:
- Ну, пора мне жену искать.
А они ему в ответ:
- Ах ты лентяй! Кто за тебя замуж пойдет? У нас на это и денег-то нет. Ищи себе сам невесту и женись, коли хочешь.
Лентяй им и говорит:
- Эх вы, дурачье. Столько работаете, а что вы наработали, где ваши деньги? Нет их! Сколько помню, всегда вы меня корили без отдыху, лентяем ругали. Лучше пойдите высватайте мне невесту, а что до расходов на свадьбу, я их беру на себя, вам тратиться не придется.
- Послушай-ка, - спрашивают те, - ты что, денег раздобыл?
- Да, дурачье, - говорит. - Глядите, сколько. Что надо будет, за все заплачу.
Старшие братья глядят, дивятся. Как увидели столько денег, сразу стали с ним ласковые, а то ведь только и знали бранить. С этих пор ругать его совсем перестали. Подыскали ему невесту, женили и стали все вместе жить.
Ну а староста, что собаку купил, был очень рад. Пса накормил до отвала. Как стало темнеть, он и говорит работникам:
- Слушайте, такие-сякие. Возьмите этого пса с собой на гумно, привяжите его там у входа в сторожку. С утра пригоните волов и начнете молотить. Вперед собаку обведите вокруг гумна да сами всю лишнюю одежду снимите - пес весь холод съест, вы его и не почуете. Хозяин пса мне сказал, он пятьдесят лакхов холода ест. Вот я его и купил и вам говорю: начнете волов гонять, все лишнее с себя снимайте - проверим, как он холод ест.
И вправду сказать, они сделали, как им хозяин велел: повели пса с собой на гумно и, как сказано было, привязали его у входа в сторожку. Только все равно холод их вовсю донимал.
- Гляньте-ка, - говорят одни, - где же он холод ест? Как было холодно, так и осталось.
- Ну и собака, такая-сякая, слов не найти! - кричат другие. - Поддать бы ей хорошенько.
- Не надо, хозяин заругается, - говорят третьи. - Лучше ее не трогать.
Как пропели петухи, начали молотить. Тут кто-то вспомнил:
- Хозяин велел: молотить начнете, снимайте одежду и пса ведите по кругу вслед за волами. Надо попробовать, съест он холод или не съест.
Он и вправду разделся, взял пса и пошел с ним волов по кругу гонять. Холод его донимает - терпеть невозможно. Он и закричал:
- Эй вы, я устал эту собаку по кругу таскать. Идите кто-нибудь, меня подмените.
Стал другой работник водить пса, только тоже скоро устал. Третий работник повел пса - и тот тоже устал.
- Стану я эту поганую собаку таскать! - говорит. - Ну ее к черту, я весь закоченел. Вон она, ребята. Водите ее, кто хочет, а то я ее, подлую, привяжу.
- Привяжи ее, подлую, - отвечают другие. - Она, чтоб ей пропасть, холоду нисколько не ест. Чего ее зря по кругу таскать.
- Ну, я привяжу, - говорит работник.
- Кто ее знает, - ему отвечают. - Хочешь водить, так води ее сам, пока сил хватит; не хочешь - привяжи. А что до нас - мы водить не станем.
Ну, раз такой разговор, он ее, подлую, привязал опять у сторожки.
Попозже и сам богатей, что собаку купил, нежданно пришел на гумно.
- Смотрите, - говорит, - что за народ! Я вам что велел? Вокруг собаку водить. А вы ее привязали. Почему водить не хотите?
- Эта собака, такая-сякая, - ему отвечают, - мы ее нипочем не станем водить. Она, чтоб ей пропасть, холоду нисколько не ест. И чего нам ее впустую водить? Ты ее сам купил, ты ее, подлую, и води. Мы ее таскали вокруг с самых петухов, из сил выбились. Больше не потащим.
- Приведите ее, - велел хозяин. - Отвяжите и приведите ко мне. Я ее, такую-сякую, купил за пятьдесят лакхов рупий. Неужто такие деньги ни за что отдал?
Отвязали собаку, привели ее к хозяину, а он и впрямь сразу разделся и пошел волов погонять и собаку рядом ведет. Прошел два круга, а может быть три,- смотрят: он весь трясется от холода.
- Возьмите ее, поводите, - просит.
- Нет уж, - ему отвечают, - мы давно наводились, больше ее не поведем. Хочешь таскать ее по кругу, таскай сам; а нет - гони ее прочь.
Повел хозяин пса снова, ну а пес холода, конечно, не ест.
Обозлился хозяин и тут же посередине гумна, прямо на разложенном рисе, как примется пса лупить. Бил хозяин без жалости, куда попало. Пес выл, визжал, весь обгадился. А хозяин знай бьет пса смертным боем. Работники помирают со смеху. На собачий вой народ с деревни сбежался. Работники им рассказывают, как дело было, те тоже над старостой потешаются. Прикончил он пса. Работники говорят:
- Ты так бил собаку, что она весь рис тут обгадила. Не станем мы собирать эту солому, сам ее убирай.
Хозяин им на это ничего не сказал. Тут и другие принялись жаловаться. Ну а солому убирать хозяину не пришлось, работники сами убрали.
На том и сказка кончается. Вот и все.