Раб

Я - раб, и был рабом покорным

Прекраснейшей из всех цариц.

Пред взором, пламенным и черным,

Я молча повергался ниц.

 

Я лобызал следы сандалий

На влажном утреннем песке.

Меня мечтанья опьяняли,

Когда царица шла к реке.

 

И раз - мой взор, сухой и страстный,

Я удержать в пыли не мог,

И он скользнул к лицу прекрасной

И очи бегло ей обжег...

 

И вздрогнула она от гнева,

Казнь - оскорбителям святынь!

И вдаль пошла - среди напева

За ней толпившихся рабынь.

 

И в ту же ночь я был прикован

У ложа царского, как пес.

И весь дрожал я, очарован

Предчувствием безвестных грез.

 

Она вошла стопой неспешной,

Как только жрицы входят в храм,

Такой прекрасной и безгрешной,

Что было тягостно очам.

 

И падали ее одежды

До ткани, бывшей на груди...

И в ужасе сомкнул я вежды...

Но голос мне шепнул: гляди!

 

И юноша скользнул к постели.

Она, покорная, ждала...

Лампад светильни прошипели,

Настала тишина и мгла.

 

И было все на бред похоже!

Я был свидетель чар ночных,

Всего, что тайно кроет ложе,

Их содроганий, стонов их.

 

Я утром увидал их - рядом!

Еще дрожавших в смене грез!

И вплоть до дня впивался взглядом, -

Прикован к ложу их, как пес.

 

Вот сослан я в каменоломню,

Дроблю гранит, стирая кровь.

Но эту ночь я помню! помню!

О, если б пережить все - вновь!

 

Ноябрь 1900